Белорусов Сергей

Православие и психотерапии от него производные

Данный текст представляет собой попытку изложения возможных психотерапевтических

стратегий, которая возникла на основе интерактивного обсуждении клинического

опыта автора с собеседниками в Интернете, что объясняет полистилистику изложения

и обилие сетевых ссылок в приведенных материалах. Предприняты усилия показать,

что в зависимости от точки зрения восприятия термина "Православие" оправданы

различные подходы психологической помощи в духовной парадигме. Прим. автора:

полноценная работа с приведенным материалом рекомендуется с использованием

компьютера, имеющего вход в сеть Интернет, для ознакомления со ссылками,

поскольку статья построена по принципу "гипертекста".

Эпиграф

"Теперь возникает возможность согласования между научными теориями

психофизиологии и данными аскетической практики. Отсюда дается научное

оправдание духовных приемов телесного исцеления. Мы присутствуем при

возникновении и развитии - в лице психоаналитической школы и родственных

направлений - психотерапии. То, что еще недавно для "просвещенного" ученого было

вымыслом, плодом легковерия, невежества и шарлатанства - возможность

молитвенного исцеления и вообще влияние веры на здоровье - становится твердо

установленным наукой фактом. Врач новой школы начинает уже более походить на

древнего целителя, чем на врача недавнего прошлого, верившего только в пилюли и

порошки (С.Л.Франк "Религия и наука в современном сознании", "Путь" N4, 1926).

Status praesens

Личность, движимая стремлением к целостности, будет стремиться привести в

соподчиненную структуру все мотивации, присутствующие в ней, расположив их по

принципу доминирующей значимости. Профессионал, успешно осуществляющийся в

избранной им сфере деятельности, будет пытаться упорядочить свои навыки с тем,

чтобы его практика максимально соответствовала его основной ценностной

ориентации и способствовала оптимальному раскрытию данного ему потенциала в

направлении к заданному ему предназначению. Применительно к психотерапии,

рассмотрим весьма насущную проблему, которая существует и как давняя практика и

как инновационная перспектива, а именно, насколько правильная позиция

Богопоклонения - Ортодоксия - может коррелировать с возможностью облегчения

страдания человека специалистом, имеющим теоретический и практический опыт

Православия.

Как многие дисциплины, анонимно существующие и развивающиеся в человечестве, но

не поименованные в новое время специализаций и дефиниций, психология и

психотерапия обозначаются в 19-м веке и оттуда становятся официально принятыми и

с ними сообразуются темы, разрабатываемые до тех пор в философии и теологии.

Несмотря на вынесенную в эпиграф мысль православного мыслителя, высказанную

почти столетие назад, принятие морфемы "православная психология и психотерапия"

до сих пор остается разделительным пунктом между идиосинкратическим отрицанием и

стремлением к признанию правомочности этой категории в той или иной степени, что

видно из следующих позиций современных духовных авторов:

Архимандрит Рафаил: "Я вполне согласен, что христианской психологии, как

предмета, не существует. Психология - это система, а человеческая душа

неизмеримо шире и глубже каждой системы. Психология изучает отдельные душевные

проявления, игнорируя душу человека как субстанцию. Между тем, душа это предмет

веры, а не науки. Психология бессильна проникнуть в ту высшую область

человеческой души, которая обычно называется духом. Христианство - это вера,

основанная на откровении, а всякая наука основана на человеческом наблюдении,

поэтому говорить о христианской психологии, по-моему, также не оправдано, как

говорить о христианском естествознании или биологии. Лучшее, что может сделать

верующий психолог, это объяснить пациенту порочную сущность современного

психоанализа, ложность концепции ведущих психологов, и затем направить своего

пациента в церковь". Http://karelin-r.ru/faq/answer/73/119/index.html

Принципиально другая точка зрения священника и врача прот. Сергия Филимонова:

"Действительно, от термина "православная медицина" мы отказались. Поэтому

правильнее было бы говорить о православных принципах в медицине или православном

подходе к медицинским вопросам. Это более корректно. Что касается термина

"православная психология", или "православная психотерапия", то после многих

дискуссий мы пришли к выводу, что это термин законный, могущий иметь место,

который себя выражает через определенную конкретику. Тем более что главный

психотерапевт России в своей энциклопедии узаконил этот термин - "православная

психотерапия". В свое время архимандрит Киприан (Керн) в работе "Пастырское

богословие" поднимал вопрос о пастырской психотерапии, где он говорит о

пастырской психиатрии. Она существовала на протяжении всей истории Церкви.

Пастырь, естественно, лечит словом Божьим, но если в деятельности использовались

элементы психологии, психиатрии, то их раньше не именовали специальными

терминами. Называли "душепопечение" или "пастырское врачевание".

Http://pravoslavye.org.ua/index.php?action=fullinfo&r_type=article&id=10338

Есть и третья, по сути, агностическая позиция информационного агентства

"Благовест-инфо". Цитируем: "Проблемы взаимодействия светской психологии и

христианской антропологии обсуждались на XI ежегодной богословской конференции.

Отмечалось, что пока ни священники, ни психологи не знают, какой курс психологии

читать в духовных школах, так как психологических концепций много, но все они

разные. Учебник по христианской психологии, изданный при содействии фонда

Сороса, признан неподходящим как неправославный".

Http://www.newsru.com/religy/07feb2001/psyche.html

Итак, в рассмотрении этого вопроса, нам следует воздержаться как от энтузиазма,

так и сопротивления. Накоплен известный опыт практики и осмысления ПРАВОСЛАВНОЙ

ПСИХОТЕРАПИИ, проясняются ее возможности и границы, множатся статьи и книги,

концептуализирующие опыт специалистов, позиционирующих себя приверженцами этого

направления. Однако, дух и контент этих работ, часто не совпадает, а потому,

требует прояснения. Для читателей (Интернет-пользователей), приведем наиболее

репрезентативный Интернет-ресурс:

http://reshma.nov.ru/?out=links

где представлены значимые публикации, посвященные этой проблеме.

Задаваясь вопросом о том, как современная психология и психотерапия

позиционируется в отношении Православия, будет небезынтересным следующее

Итернет-сообщение:

" В наше время в связи с применением термина "христианская психология" и по

поводу самой возможности существования такой науки существуют диаметрально

противоположные мнения.

Следует оговориться, что приведенное ниже деление авторов весьма условно,

поскольку взгляды этих и других авторов эволюционируют.

Представим читателю ряд авторов, сгруппировав их по следующим направлениям:

1) авторы, придерживающиеся термина "христианская психология". Это построение

научной психологии на основе христианского богословия, прежде всего

антропологии.

2) авторы, употребляющие термин "православная психология". Тем самым они резко

очерчивают круг источников, на которые опираются при построении психологической

науки.

3) авторы, которые считают, что христианское учение не может быть совместимо с

психологией, поскольку это наука, объективно познающая мир, в данном случае

человека, наподобие физики или анатомии, но при этом психология как наука, имеет

право на существование.

4) авторы, считающие, что психологии как науки нет вообще, поскольку полнота

учения о человеке исчерпывающе изложена в Священном Писании и Творениях святых

отцов.

К первой группе можно отнести Б.С. Братуся, В.Х. Манёрова, Т.А. Флоренскую,

священника Андрея Лоргуса,

Ко второй группе относятся Ф.Е. Василюк, М.Ицкович, православную психотерапию

развивают Д.А. Авдеев, Д.В. Новиков, В.К. Невярович.

К третьей группе, скорее всего, принадлежат С.А. Белорусов, игумен Евмений

(Перистый), многие известные психологи и психотерапевты, такие как М.Е. Литвак.

К четвертой группе относятся люди, не имеющие профессионального представления о

психологии. К сожалению, часто среди них встречаются люди, облеченные священным

саном. Достаточно зайти на любой из православных Форумов, чтобы увидеть

множество эмоциональных, но чаще всего не подкрепленных глубокими знаниями

высказываний о ненужности научной психологии и даже её вреде.

Так, протоиерей Владимир Цветков высказал мнение, что православная психология

как наука невозможна, а возможно построение православного мировоззрения

конкретных ученых, то есть воцерковление самой психологии. Он провел

сравнительный анализ христианской и светской психологии и антропологии,

подчеркнув, что подлинная психология как наука о душе человека познается

метафизически, не естественно-научным путем (В.В. Абраменкова, В.М. Слободчиков.

Христианская антропология и современная психология.

http://vos.1september.ru/articlef.php?ID=200102504).

Как священник, протоиерей и кандидат психологических наук, Борис Ничипоров

размышляет о многих психологических проблемах личности, имеющих нравственную

подоплеку. Направление, в котором он работал, он обозначал как "онтологическая

психология" (Заметим, что работы отца Бориса не имеют никакого отношения к

достаточно известному течению, разработанному Менегетти).

Т.А. Флоренская большее внимание уделяла практической стороне вопроса, говоря о

том, как психолог с православным мировоззрением может применить свои знания в

профессиональной деятельности. Т.А. Флоренская задумывала переписать

традиционный курс психологии как психологии православной, показать, как

восприятие, мышление, речь, образная сфера человека зависимы от его состояния,

от тех духовных выборов, которые он делает или от которых пытается бежать

(Памяти Тамары Александровны Флоренской. Православное Обозрение "РАДОНЕЖ".

http://www.radonezh.orthodoxy.ru/oboz/n11-12/fl.htm).

Ф.Е. Василюк говорит о православной модели психотерапии. Христианскую

психотерапию от светской, по его мнению, отличает то, что в светской терапии

идет работа с чувством (например, вины), тогда как в христианской психотерапии

работают с грехом (осознанным и оцененным поступком, который вызывает чувство

вины) В качестве источников христианской психотерапии им называются: "Во-первых,

православная традиция, включающая в себя, в частности, и опыт пастырского

душепопечения (что особенно важно для психотерапии), и глубочайшую аскетическую

практику, и литургическую жизнь и теснейшим образом с ними связанную синергийную

антропологию. Во-вторых, традиция современной психотерапии. В-третьих, научная

психологическая традиция. В-четвертых, чрезвычайно эклектическая культура

психической деятельности современного человека".

Http://www.voppsy.ru/journals_all/issues/1997/975/975147.htm

Священник Андрей Лоргус, декан факультета психологии Российского Православного

университета св. апостола Иоанна Богослова, неоднократно говорил о проблемах

интеграции психологии и христианства. По его мнению, главная задача сейчас -

"вернуть" в научную психологию, человеческую душу как психологическое понятие.

Главным предметом христианской психологии должна быть душа, а центральным

учением - христианское учение о личности (XI Международные Рождественские

образовательные чтения, секция "Православная антропология и психология". 29-30

января 2003 г., Москва.См. также: Интервью со священником Андреем Лоргусом:

"Большинство задач социального служения без психологии не решить" на сайте

http://www.pravoslavie.ru).

Заместитель председателя Церковно-общественного совета по биоэтике при

Московской патриархии, профессор Российского государственного медицинского

университета И.В. Силуянова считает, что "христианская психология все-таки имеет

право на существование", "но ее сегодня, к сожалению, еще нет, ее еще надо

создавать" (Доклад на секции "Православие и медицина" в рамках XI Международных

Рождественских образовательных чтений. См.: 31-01-2003, http://portal-credo.ru).

Психолог по образованию, протоиерей Александр Геронимус придерживается иного

мнения. Он подчеркивает необходимость различения целей работы священника и

психолога: если православное пастырство и способствует прежде всего развитию

духовной жизни человека и осознанию его высших целей, то психотерапевтическая

деятельность - достижению психологического комфорта и адаптации человека к миру.

Отец Александр утверждает возможность применения православной аскетической

традиции вне ее традиционной сферы (В.В. Абраменкова, В.И. Слободчиков.

Христианская антропология и современная психология (Ежегодная Богословская

конференция Свято-Тихоновского Богословского института 2001 года).

http://vos.1september.ru/articlef.php?ID=200102504).

Кандидат богословия священник Вадим Леонов обратил внимание на то, что любая

концепция православной психологии, которая не учитывает влияния дьявола на

человека, обречена на неудачу: ведь по аскетическому опыту подвижников Церкви

такое влияние есть реальность духовной жизни

(http://txt.newsru.com/religy/07feb2001/psyche.html).

На позициях христианской психологии находится доктор психологических наук Л.Ф.

Шеховцова. Она отмечает, что христианская концепция человека принесла в

психологию ряд новых идей: видение сознания и самосознания человека; новое

понимание феноменологии психической реальности; аксиологическая координата в

психологии и соответственно нравственная координата в психотерапии и др. (III

Международная конференция "Психология и Христианство: пути интеграции".

http://www.voppsy.ru/journals_all/issues/1997/975/975147.htm

По мнению Виктора Ивановича Слободчикова, только христианская психология может

дать целостную точку зрения на человека. В ней человек представлен в как образ

Бога; до грехопадения у человека не было "проблем" со своей душой - она была

прозрачна; в падшем состоянии все составы человека нарушены, и только после

Боговоплощения человек обретает сознание своего богосыновства и необходимости

стремления к подобию. См.В.И. Слободчиков Христианская психология - её

возможность и действительность. http://filter.nordrus.ru/Print.php?NewsID=9

др.).

Интересно мнение А.Г. Фомина о том, что не существует внутреннего противоречия

между принципами православной психологии (такими, как служение другому, уход от

своей воли и доверие воле Божией и др.) и современной западной психотерапией

(В.В. Абраменкова, В.И. Слободчиков. Христианская антропология и современная

психология Христианская антропология и современная психология.

http://vos.1september.ru/articlef.php?ID=200102504).

В противовес этому мнению, священник Владимир Елисеев указывает на сложности

соотношения академической психологии и святоотеческого учения о душе и спасении

человека. По его мнению, необходимы разработка единого категориального аппарата,

создание словаря терминов и формулировка гносеологических принципов, символизма

внутреннего состояния сознания, психоморфологии человека как единства духа, души

и тела, психологии совершенствования личности и т.д

Http://vos.1september.ru/articlef.php?ID=200102504).

Споря о терминах, психолог Валерий Александрович Ильин, (сертифицированный

групповой психотерапевт, психодраматерапевт, социометрист) считает, что было бы

правильнее говорить о духовно-ориентированной психологии. Он пишет:

""Православный" - есть определение конфессиональной принадлежности. Говоря

"православный", мы тем самым указываем на то, во что и как человек верит. Между

тем профессия - это социальная функция. Православным может быть человек,

христианин, священник (его профессиональная деятельность напрямую определяется

конфессиональной принадлежностью), но не космонавт и не парикмахер. Также и

психология как наука и психотерапия как одно из прикладных направлений этой

науки не могут характеризоваться как "православные" или "неправославные"" (Ильин

В.А. Православие и психотерапия. http://www.hpsy.ru/public/x904.htm).

По мнению В. Лапина, "выделяемая в самостоятельное направление, Православная

психотерапия определяется с религиозно-конфессиональной тональностью, потому что

в ее основании лежат опытно-теоретические знания православной антропологии,

гомилетики, аскетическое и святоотеческое учение о духовной жизни, о страстях

как источнике болезней, о подвижничестве как духовной брани, а также

многовековой положительный опыт Церкви в деле душепопечения и понимание

нравственного христианского долга в духе Святого Евангелия" (Валентин Лапин.

Православная психотерапия. Сайт "Свет Православия" www.reshma.com.ru). Также

много практиков, работающих в данном направлении, защищаются диссертационные,

курсовые и дипломные работы Дипломная работа на тему: "Анализ феномена

христианской психологии в контексте современной церковной истории и

психологической науки и практики. Попытка критического обзора". Слушатель

программы "Повышение квалификации и профессиональная переподготовка" Кремлев

А.Е., научный руководитель Василюк

Ф.Е.http://www.damian.ru/Diplom_Kremlev/Xrist_Psihology.zip).

Текст А.Бочаров и А.Чернышев: http://www.kuraev.ru/forum/view.php?subj=45263

Целью настоящей работы является создание условной модели, позволяющей сделать

более четкими стратегии "православной психологии и психотерапии". Выбранный нами

метод группировки известных нам подходов этого направления основывается на

постулате того, что содержимое любого явления будет восприниматься различно в

зависимости от степени фокусировки восприятия. Мы предложим три перспективы

восприятия Православия и постараемся показать, как в зависимости от

само-отождествления с той или иной перспективой, осуществляется профессиональная

деятельность психологов, идентифицирующих свои стратегии помощи в качестве

"православных".

Православие стагнации или "вера плоти"

"Православная церковь, религиозная организация приверженцев православия.

Оформилась в 4 в. в Византийской империи (оставаясь до разделения церквей

организационно связанной с рим.-католической церковью, составляя вместе с ней

общехристианскую церковь). В отличие от католической церкви (сформировавшейся

как централизованная внегосударственная организация, подчинённая одному иерарху

- папе римскому), П. ц. первоначально выступала в роли государственного

возглавлявшегося самим византийским императором; он назначал и смещал церковных

иерархов, созывал и закрывал церковные соборы, на которых председательствовал

либо сам, либо его чиновник, утверждал соборные постановления, обладал правом

толковать православное вероучение и др. прерогативами высшей церковной власти.

После падения Византийской империи (1453) образовались автокефальные п.ц.,

которые связывает общность вероучения, основных норм церковной жизни и главных

элементов обрядности хотя богослужебный уклад каждой из них имеет национальные

различия" (БСЭ, http://www.oval.ru/enc/57077.html)

Примечательность вышеприведенного взгляда состоит в сочетании безупречной

формальной правильности изложения с принципиальной невозможностью осознания сути

Православия. Приняв возражение в том, что данный источник, претендуя на

объективность, является атеистическим, мы приведем точку зрения современного

авторитетного православного иерарха в его работе "Отличие Православия от других

конфессий": "Православная духовность резко отличается от любой другой

"духовности" восточного или западного типа, тем, что она является

Бого-центрированной, в то время как все остальные человеко-центрированными и это

отличие заложено в первую очередь в догматическом учении" (митр. Иерофей Влахос,

цит. по http://home.it.net.au/~jgrapsas/pages/orthospir.htm).

Есть ли что-то общее между этими цитатами? Наверное, тональность окончательности

суждения и принцип понимания явления через ОТ-граничивание его. Мышление

формулами в духовной сфере, пусть безупречно точными и находящимися в согласии с

полнотой Писания и Предания, неминуемо приводит к редукционизму и

"объективации", затрудняя диалогичность как критерий подлинного религиозного

опыта.

Рассматривая осуществимость такого подхода к Православию на практике, мы увидим

современников, выстраивающих свою жизнь согласно с нормами принятого "уставного

благочестия". Исторически сложившимся церковным укладом определяются мотивы их

поведения. Интенсивность субъективной значимости конформно усвоенных ценностных

категорий является высоко насыщенной и ультимативно смыслообразующей, но,

заметим без оттенка осуждения, приводящим к ригидному и "суженному" восприятию

событий тех сфер реальности, о которых не вынесено авторитетных церковных

суждений. Там, где возникновение сомнений и вопросов воспринимается скорее

"искушением", нежели "приглашением", там, где выполнение предписаний вошло в

"плоть и кровь" неминуемо возникает мотивация ОТ-деления себя от многообразия

мира, соблазн ОТ-вернуться от того, что не вписывается в привычную

последовательность знакомых когнитивных стратегий. Здесь укорененность

становится застывшестью и ОТ-сутствие дерзновенного стремления по направлению

"Пути, Истине и Жизни" позволяет именовать данный стиль Православия "верой

плоти".

В подобных обстоятельствах, психотерапевт будет рассматривать себя в качестве

ассистента священнослужителю, а клиент авансировать свое доверие только в той

степени, в которой терапевтическое взаимодействие происходит в формате привычных

ему понятий сакральной реальности. Этот тип "православной психотерапии" хорошо

иллюстрируется следующим описанием: "Психолог будет принимать только тех

прихожан, которых направляет на консультацию батюшка. (...) Перед началом работы,

психолог, часто вместе с человеком, пришедшим на прием, молились перед иконами,

прося Бога о помощи в работе. (...) Работу психолога делает легче общность веры -

понятий, смыслов, представлений. Не раз приходилось работать с людьми,

побывавшими у "светского" психолога, которые жаловались на отсутствие контакта и

неприемлемость для себя полученных рекомендаций. Но самое главное - это то, что

человек, которому нужна помощь, имеет бесценную возможность исповедоваться,

причащаться, читать Священное писание, молиться, посещать святые места. Делая

все это, человек получает от Господа возможность прощения, а значит и

исцеления." (М.Баязитова "ОПЫТ РАБОТЫ ПРАВОСЛАВНОГО ПСИХОЛОГА В ЦЕРКОВНОМ

ПРИХОДЕ" МПЖ, N3, 2003)

Крайнее выражение этого подхода, доходящее фактически до "анти-психотерапии", мы

находим в многочисленных книгах Д.А.Авдеева, где медицинские сведения на уровне

листовок санпросвета перемежаются целыми страницами цитат из Святых Отцов. Там

же мы встречаем следующие пассажи: на страницах которых встречаются следующие

пассажи: "На практике мне на доводилось наблюдать случаи выраженных неврозов или

невротических развитий личности у людей, живущих благочестивой христианской

жизнью" ("Православная психиатрия", стр.23). Или "Господь дал нам средства

отражать дьявольские козни. Этими средствами является вера, святое таинства

покаяния и причащения. Надо убеждать больного алкоголизмом носить нательный

крест, читать молитвы, пить натощак крещенскую воду. Один хорошо знакомый мне

человек злоупотреблял спиртным. Он слезно помолился Пресвятой Богородице и с

того дня больше не притрагивался к водке."(там же, стр.50-51

http://lib.eparhia-saratov.ru/books/01a/avdeev/psychiatry/contents.html)

Таким образом, в ситуации данного восприятия Православия, "православную

психотерапию" можно, несколько утрируя, понимать как некий неспецифический свод

адаптационных приемов, направленных на скорейшее само-определение клиента в

качестве полноценного адепта церкви, принадлежность к которой автоматически

устранит причины обращения к психологу.

Православие становления или "вера ума".

Второе определение Православия мы найдем в следующей цитате: "Действия Божии

относительно каждого человека разнообразны и непостижимы, но сила этого промысла

Божия лично для автора заключается в том, что этот благодатный опыт веры был

получен и осознан именно через участие в приходской таинственной жизни нашей

Православной Русской Церкви, и более того, для него лично совершенно очевидно,

что никаким другим способом этот опыт получен быть не мог. Именно такой личный

опыт абсолютно полно убеждает каждого в том, что обетования Спасителя о Церкви

исполнились, что действие Духа Святого не теоретически, а в реальной

действительности присутствует и живет в Предании Восточной Кафолической Церкви"

(Дисс. свящ.Андрея Новожилова "Проблема научно-богословского определения Церкви

и вопрос о границах Церкви"). www.spbda.ru/refer/ds_2004_nov.htm

Для этого модуса раскрытия понятия "Православие" характерно восприятие

Ортодоксальной традиции как самостоятельной, отдельной, одной из возможных, но

личностно и сознательно избранной, опытно выстраданной и продолжающей

утверждаться через поверку своих убеждений безбоязненной встречей со всеми

обстоятельствами личной и профессиональной жизни.

Те, кого мы отнесем к этому типу исповедания Православия, находясь в качестве

психотерапевтов, будут в интеллектуальной добросовестности искать возможности

нелицемерного сочетания своей веры со своим психологическим инструментарием,

пытаясь наполнить последнее содержанием, либо выражающим, либо, как минимум, не

противоречащим Православным ценностям. Чтобы понять, как это предлагается,

делается и удается, познакомимся с репликами профессионалов, прозвучавших на

Интернет-форуме, в теме, посвященной возможности, особенностям и ограничениям

"православной психотерапии"(зима 2005)

http://www.kuraev.ru/forum/view.php?subj=47138:

Александр С.Бочаров: "Психолог ни в коем случае не должен пытаться вмешиваться в

отношения человека с Богом и влиять на личные аспекты веры пациента. Но,

пользуясь своими знаниями законов функционирования психики, человеческих

взаимоотношений, типологий личности, возрастных кризисов и ещё много чего,

психолог может помочь наладить отношения с ближними, в семье и коллективе, лучше

понять самого себя, помочь научиться общаться с незнакомыми людьми, преодолеть

страхи неуверенности. При этом вся деятельность психолога должна быть пронизана

христианским мировоззрением, не должно быть разрыва между его верой и

профессиональной деятельностью. И при этом совсем необязательно употреблять

через слово "благодать", "святые отцы", "искушение" и т.п."

Денис Новиков: "Я получил профессиональную подготовку в области

проблемно-ориентированного консультирования и гештальт-терапии. В своей работе я

использую эти методы, однако, по мере необходимости, мне важно отслеживать и

духовную составляющую психотерапевтической работы и имея богословское

образование, считаю возможным обращаться иногда и к духовному аспекту той или

иной ситуации. Целью моей работы не является обращение в православную веру или

приведение человека в Церковь. Я не вправе подменять свою профессиональную

деятельность как психотерапевта на работу катехизатора или миссионера. Были

случаи, когда в процессе работы люди обращались в православие, и я очень был рад

этому, но это был их личный выбор, я к этому их не подталкивал."

О.Евгений Левченко: "Главный круг задач православной психологии: помощь в

самопознании и в обретении себя. У святителя Феофана это звучит так: "Человек

должен наперед владеть собой, чтобы потом предать себя Богу... Все, впрочем,

относящееся сюда, совершается в двух поворотах свободы: сначала в движении к

себе, а потом от себя к Богу. В первом человек возвращает себе потерянную над

собою власть, а во втором себя приносит в жертву Богу - жертву всесожжения

свободы. В первом доходит он до решимости оставить грех, а во втором,

приближаясь к Богу, дает обет принадлежать Ему единому во все дни жизни своей".

Здесь необходимо отметить следующее. Православный психолог, оказывая помощь,

может действовать средствами, во многом сходными с теми, которыми пользуется

психолог неправославный. При этом и задачи он может ставить подобные: напр.,

социализация, снижение тревожности, повышение адекватности и пр. Но

принципиальная разница здесь в том, что он ИМЕЕТ В ВИДУ возможный в будущем

второй "поворот свободы" человека, которому он помогает. И вообще, главным - не

столько принципом, сколько законом - для православного психолога должно быть не

просто "Не повреди", а "Не повреди в деле спасения души" (а повредить, как

известно, можно не только действием, но и бездействием).

Андрей В.Иванченко формулирует задачи православного психотерапевта по пунктам:

"1) понимать промыслительную роль страдания, как необходимого элемента духовного

здоровья, а духовного здоровья - как единственной основы истинного прочного

счастья; 2) способствовать введению в "невидимую брань", борьбу с "духами злобы

поднебесными" - подсознательными программами агрессии и эгоизма, учить принципам

невидимой брани обьясняя их иногда более современным языком; 3) призывать

пациентов оценивать успехи не как следствие усилий врача, а как процесс

внутреннего действия в их душе Божией благодати; 4) брать из психотерапии только

те средства и методы, которые отвечают Свято-отеческому учению о спасении; 5)

вести в Церковь, учить молитве, покаянию, исповеди и регулярному причастию.

Лечить не только своим словом, но и направлением на исповедь к священнику; 6)

учить пациентов учитывать перспективы вечной жизни человека, и готовить человека

к самому великому таинству - переходу из временного бытия в вечность; 7) не

навязывая свою веру, открыто исповедовать свое христианское православное кредо,

не стесняясь преступить рамки религиозной "политкорректности"; 8) Священник

занимается духовными недугами, ставя психологический комфорт на второй план в то

время как психотерапевт ставит улучшение психологического комфорта на первое

место, но указывает на связь психических проблем с их духовными корнями,

направляя пациента к священнику для их исцеления; 9) Психотерапевт - в отличие

от духовного отца не берет на себя личную ответственность за ДУХОВНУЮ судьбу

пациента в отличие от духовного отца, принимающего на себя духовную

ответственность за отпущение грехов своих духовных чад. Поэтому психотерапевт не

диктует пациенту правила поведения, а раскрывает механизмы наказания и

вознаграждения за те или иные выборы, и оставляет за пациентом полное право

окончательного решения

Владимир Стома: "Православная психотерапия - вид профессионального служения,

помощь нуждающимся в благоустроении душевной жизни методами психологического

уровня и с целью духовного возрастания, согласующимися с православным

вероучением.

Принципы помощи: 1) Основание помощи на личной православной вере терапевта,

являющегося членом Церкви, с соответствующим пониманием человека (православная

антропология), его проблем и пограничной патологии (учение о страстях) и

источника помощи - Господа; 2) Помощь в душевном благоустроении может быть

оказана любому, кто испытывает потребность в улучшении душевного состояния и

согласен получить ее от человека, имеющего православную веру и профессиональную

психотерапевтическую подготовку; 3) Цель помощи - улучшение душевного состояния

через улучшение духовного состояния, возможного здесь в определенных пределах.

При этом не может идти речи о спасении души только средствами психотерапии; 4)

Методы помощи исключают директивность, манипулятивность, использование

измененных состояний сознания. Из накопленного опыта профессиональной

психотерапии терапевт выбирает соответствующие своим особенностям и адекватные

для нуждающегося и характера его проблемы; 5) Содержание терапевтического

процесса: а) помощь в развитии навыка самонаблюдения и самопознания; б) помощи в

преодолении привычек и убеждений, искажающих его; в) помощи в принятии

нравственного выбора и поддержки в его осуществлении; 6) Психотерапевтическая

помощь не распространяется на вопросы духовной жизни, требующие благодати

священства.

Сергей А.Белорусов: "Православная психотерапия, принимая положение хорошей

экзистенциальной психотерапии, о том, что "свобода для" выше "свободы от",

простирается дальше и позиционирует выбор не как "возможность выбирать" а как

"радость соглашаться". Ультимативной целью ПП является совместное ("соборное") с

клиентом достижение возможности синергии - соработничества с Творцом. Выделяемые

здесь этапы: а) распознавание своей миссии; б) благодарность за нее; в) Через

благодарное согласие - встреча с Создателем и выход за пределы заданности -

восхищающий экстазис - личностное преображение приводящее к выявлению

Богоподобия - "через заданность к данности" или от "подобия к Образу". Что

касается соотношения пастырского дущепопечения и деятельности православного

психолога, то возможно вспомнить принятое в богословие различение апофатического

(отрицающего) и катафатического (утверждающего) пути Богопознания. Так вот, в то

время как священнослужитель является выразителем в первую очередь

катафатического подхода - проповедь+Таинства, то служение религиозного психолога

сосредоточено на апофатике, то есть анализу и преодолению того, что препятствует

человеку утверждать Бога в своей жизни. Сфера деятельности ПП - разрушение

идолов в душе, разрыхление почвы для принятия семени и вырывании сорняков,

препятствующих росту, в то время как полив добрых ростков следует уступить

священнику - катафату."

Предложив термин "Христиански -ориентированная психокоррекция", А.Зайченко

разрабатывает нечто вроде групповой психотерапии, основываясь на смысловых

значениях праздников Церкви. Вот как это выглядит ( цит. в сокращении по

http://www.reshma.nov.ru/psycology/hristianska/zaichenko_correktsia.htm):

"Предполагается детальная научная разработка метода психокоррекции депрессии и

самодеструктивных тенденций, базирующегося на концептуальных основах

христианских праздников. Форма психокоррекции наиболее адекватно раскрывается

названием метода - "Беседы и вопросы", что близко названиям известных в народной

традиции произведений, направленных на решение экзистенциальных проблем ("Беседа

трех святителей", "Вопросы Иоанна Богослова Господу"). Ниже приводятся тезисы

отдельных "праздничных" терапевтических бесед.

Благовещение - "первый праздник", "корень праздников" (Иоанн Златоуст). В

христианской традиции этот праздник ассоциируется с покоем и радостью. То, что

Иисус возвестил людям, он назвал на арамейском языке "бесора" (греч. евангелион)

- радостное или благое известие. "Духовную Веселость" (термин Франциска

Ассизского), "радость духовную христиане должны иметь в благополучии и

неблагополучии" (Тихон Задонский).

Пасха - праздник освобождения от рабства смерти, танатоса, деструкции, праздник

воскресения к истинной жизни, нового рождения. Освобождение, воскресение

возможно лишь через покаяние: "в покаянии - дерзновение, в покаянии - свобода, в

покаянии - очищение от греха" (Иоанн Златоуст). "Христианская жизнь вся не иное

что есть, как всегдашнее до кончины жизни покаяние" (Тихон Задонский). Термином

"покайтесь" в Новом Завете передается арамейское слово "тешува", означающее

"ответить", "вернуться". Тот смысл, который обычно вкладывается в понятие

"покаяние", не идентичен семантике "ответа на призыв Бога" или "возвращения к

Богу, в Царство Божие", то есть своему истинному Я.

Троица (греч. Trias, лат. Trinitas) следует после сплошного праздника, длящегося

с Пасхи, ей не предшествует пост. Непостижимость "Новозаветной" Троицы -

единства Бога в трех лицах - рождающей первоосновы Отца, энергии слова-смысла

Сына-Логоса и освящающего животворящего Святого Духа обусловливает необходимость

использования метафор.

Духов День , совпадая с ветхозаветным праздником обретения Моисеем десяти

заповедей Синайского Законодательства, в христианстве - праздник обретения

апостолами Святого Духа. Охваченный Святым Духом делается "иным человеком".

Именно Святой Дух является автором богодуховенных книг.

Преображение. Праздник связан с темой благодати - любви Бога, не заслуженной

делами, а получаемой как дар спасения и обновления Святым Духом . "Христианство

говорит, что ты можешь себя усовершенствовать, но до Бога добраться невозможно,

пока Он сам к тебе не придет" (прот. Александр Мень). Этот приход Бога и есть

благодать.

Воздвижение Креста Господня - праздник символа победы над смертью. В связи с

этим представляется возможным предложить рисовать крест с дальнейшей

интерпретацией этого символа в изображении пациента: (крест - меч, якорь, ключ,

плюс, икс, мировое дерево, древо познания добра и зла, модель человека с

распростертыми (в молитве) руками или птицы с распростертыми крыльями, символ

восхождения Богу, высших сакральных ценностей, орудие спасения мира, символ

выбора (перекресток) между жизнью и смертью, счастьем и несчастьем, добром и

злом, символ единства жизни и смерти, духа и материи, космического и земного,

мужского и женского начал, символ лишений, страданий и обязанностей).

Точка зрения на возможности именно пастырской психотерапии в Православии,

озвученная одним, если не основным, адептом этой идеи, игуменом, и одновременно

НЛП-мастером, Евмением (Перистым) звучит так: "Поскольку одной из насущнейших

задач сегодня является поиск работающих способов окормления современных людей с

их нуждами, то наша, пастырская, ответственность состоит в том, чтобы решать эти

задачи с верой и упованием на помощь Божию, с максимальной самоотдачей и

профессионализмом, не гнушаясь изучения непознанного, обретения практических

навыков в том, чего мы еще не умеем. Фундаментальное убеждение, необходимое

пастырю, если он согласился на подобный, не совсем обычный труд - это доверие

Богу и Его Промыслу относительно того, что знания, книги, встречи с людьми, -

все это ниспосылается Христом для нашего научения, как бережные подсказки

Небесного Отца на нашем жизненном пути. Сегодня, как нам думается, возникла не

только возможность, но и необходимость в объединении усилий и знаний священника,

с одной стороны, и врача-психиатра - с другой, в объединении святоотеческого

понимания человека и болезней его души с психиатрическим знанием симптоматики,

возможностей психотерапии и психофармакологии, знаниями экзистенциального

анализа, гештальт-терапии, Роджерианского подхода, семейного консультирования,

групповой терапии и других психотерапевтических подходов. Для целостного

понимания истоков невротических нарушений (как, впрочем, и других болезней)

необходимо подняться на самый высокий личностный уровень и рассматривать эту

патологию с позиции духовного начала, с позиции Православного вероучения и

Святоотеческих писаний. И тогда во многих случаях будет обнаружен корень

страдания - духовная слепота, игнорирование духовных потребностей, безбожие. (...)

Невроз имеет, в первую очередь, духовную, а уже затем - психофизиологическую

природу, как- показатель нравственного нездоровья, духовно-душевного разлада.

Формы его различны: неврастения (уныние, "плач души" или раздражительность,

нетерпимость); истерия, которая тесно связана с грехами гордыни и тщеславия;

невротические навязчивости ("умственная жвачка", склонность к излишней

рационализации). Грех, как корень всякого зла, близок к невротическим

расстройствам. Совершаясь в глубине человеческого духа, он возбуждает страсти,

дезорганизует волю, выводит из-под контроля сознания эмоции и воображение (об

этом подробно пишет преосвященный Феофан Затворник в своих творениях). Грех

определяет соответствующую духовную почву для возникновения невроза. В

дальнейшем развитие невротических проявлений может зависеть от особенностей

характера, условий жизни и воспитания, нейрофизиологических предпосылок, а также

различных стрессов и других обстоятельств, многие из которых остаются

неизвестными. Все в одну схему не уложить. Жизнь гораздо сложнее. У одного

человека формируется невроз, а у другого реакция ограничивается сильным

потрясением, но болезни не возникает. Глубинная сущность неврозов - тайна,

известная только Господу. Нужно побуждать пасомого к участию в выявлении

возникающих проблем, к рассмотрению вопроса о том, что можно сделать для решения

каждой из них и в каком порядке их следует преодолевать. Таким образом он будет

лучше подготовлен к тому, чтобы самостоятельно справляться с трудностями в

будущем. Если проблемы невозможно решить, пасомому следует примириться с

ними.(...) Как правило, у пасомых с малыми невротическими расстройствами проблемы

носят всего лишь временный характер, однако у некоторых социальные трудности

могут затянуться. Нередко им недостает друзей, которым они могли бы довериться,

или какого-нибудь доставляющего удовлетворение занятия. У части пасомых с

хроническими неврозами отсутствие социальных контактов является результатом

давнишних трудностей в социальных отношениях; таким людям можно помочь,

воспользовавшись одним из существующих в современной психотерапии методов."

(Копировано с http://www.reshma.nov.ru/psycology/pastirska/ppp.htm)

Заключим это раздел фрагментом концептуальной статьи "Православие и

психотерапия" практикующего психолога В.Ильина: "Целью духовной жизни личности,

с точки зрения духовно-ориентированной психотерапии, является преодоление

изначальной раздвоенности на самом глубинном уровне. Для этого используются как

традиционные средства индивидуальной и групповой психотерапии, так и методы

душепопечения и опыт социального служения Русской Православной Церкви. Основное

требование духовно ориентированного подхода - понимание психотерапевтом не

только душевного, но и духовного актуального состояния личности и этиологии

имеющихся дисфункций на обоих уровнях. В соответствии с этим строится стратегия

психотерапии в каждом конкретном случае. Принципиально важно, чтобы

психотерапевтический процесс не противоречил логике и задачам духовного развития

а, в идеале, был интегрирован с ними. Поэтому, там, где это возможно,

представители духовно ориентированного подхода работают параллельно со

священником. В настоящее время, духовно-ориентированная психотерапия широко

используется для реабилитации лиц, страдающих наркотической и алкогольной

зависимостью, лиц, пострадавших от тоталитарных сект, при лечении

психосоматических и личностных расстройств, социопатии. Особенно важен данный

подход для религиозных людей, не доверяющих традиционной психотерапии. Однако и

они должны знать и понимать, что и в процессе использования методов

духовно-ориентированной психотерапии широко используются техники и подходы

различных терапевтических школ, в том числе, пришедших к нам с Запада."

(http://www.reshma.nov.ru/psycology/hristianska/iliin_prav_psih.htm)

Итак, можно предположить, что "православная психотерапия" второго типа, то есть

осуществляемая в том модусе восприятия Православия, которое условно и, возможно

не совсем точно, мы обозначили как "вера ума", представляет собой

индивидуальные, по степени констелляции понятий "душевного" и "духовного",

попытки синтеза творчески преломленного православного мировоззрения со

"светскими" технологиями психологической помощи.

Православие трансценденции или "вера сердца".

Третье понимание и реализация термина "Православие" находит свое выражение в

следующей цитате: "Церковь - не просто человеческое общество, не просто общество

людей, которые во имя Божие собраны, которые послушны Его заветам, которые живут

Его дарами; Церковь - чудо гораздо большее. Это тело, живое тело, организм,

который одновременно и Божественный, и человеческий, в котором на равных началах

- потому что любовь неравных делает равными - Бог и человек встречаются,

соединяются, делаются неразлучными. Церковь - место, где совершается это чудо

встречи, взаимно отдающейся любви, вечности уже пришедшей, победы любви над

всякой рознью. (Брак, монашество, церковь. Митрополит Антоний Сурожский.

"Человек перед Богом". М.: Паломник, 2000.

www.metropolit-anthony.orc.ru/forum.dhtml?mid=884952)

Это понимание Православия, как единой и единственной духовности, включающей в

себя все, что можно принять, исправить и преобразить в мире. Это "вера сердца",

когда ничему, кроме греха и никому, кроме беса, не говорится "нет".

В религиозной история мира исстари существовали два мотива, сколь логичных,

столь и ложных. Бесконечно упрощая, то есть лишая их благочестивых упаковок, их

можно описать так. Первое: наша форма общения с богом (богами) единственно

возможная и если вы не с нами, то вы либо дураки, либо обманщики, либо враги.

Вторая: Бог далеко и как поклоняться ему правильно не знает никто полностью и

все понемножку, а значит следует либо не делать этого вовсе (а что, Он у меня в

душе, все видит и слышит и так), либо признать, что в каждой религии есть нечто,

что можно заимствовать и необходимо это сделать, создав единую совершенную

всеобъемлющую религию.

Казалось, в плоскости выход из этих двух противостоящих систем не

просматривался, но в момент кризиса 19-го столетия, когда с одной стороны дал

бурный рост ядовитый сорняк цинично-разъедающего теоретического атеизма, а с

другой ширятся болотные обманчивые огни сладострастного мистицизма, Господь

воздвигает пророка и не из ветшающего благодатными дарованиями "духовного

сословия", а небогатого дворянина и честного офицера, православного мирянина А.

С. Хомякова. Он открывает и не заумно мудрствуя обосновывает сколь простой,

столь насущный для спасения души и мира в нашу эпоху, тезис- "Церковь одна".

Цепь рассуждений безупречна: если Бог один, то создает Он только одну Церковь.

Но что Она такое? Вместо прежнего понимания механистической совокупности

индивидов в "обществе" - организации, пусть "Богоустановленной", теперь

открывается возможность пережить "соборность" - торжество единства в

сопричастности - "Церковь не есть множество лиц в их личной отдельности, но

единство Божией благодати, живущей во множестве разумных творений".

Восприятие Православия выше и шире, чем наше обыденное представление о нем.

Господь жив и действует и за алтарной перегородкой, и за оградой храма и за

пределами Патриархатов. Во все времена и везде, где человек, кем бы ни был

рожден и как бы ни прозывался, когда его поступки и чувства находятся в гармонии

с духом Доброй Вести, мы вправе отождествить это с Православием, с преизбытком

разлитому по Вселенной. "Дух дышит где хочет" и почти синонимизируя дар

правильного прославления Бога с вне - ритуальным проявлением мудрости,

открытости, почтительности, жертвенности, умиления, надежды, мы осуществляем

упование на Божию милость, признавая, что понимание Его путей, превосходит наши

нынешние возможности. Отваживаясь на доверие сердцу изнутри и Промыслу извне, мы

ощутим согласие с "рыцарем", которого не смогли принять штатные преподаватели

"школьного богословия" из за страха услышать: "Писание есть внешнее и Предание

внешнее и дело внешнее; внутреннее же в них есть один Дух Божий. Поэтому должно

понимать, что исповедание, и молитва, и дело суть ничто сами по себе, но разве

ICONA.ru). Аутентичность его духовного опыта, право говорить "как власть

имеющий" подтверждается личностными его чертами по воспоминаниям знавших -

"Внутренняя жизнь его отличалась трезвостью - это была преобладающая черта его

благочестия. Он даже боялся умиления, за каждую пролитую слезу, зная

человеческую склонность все вменять себе в заслугу, он нарочно обливал себя

струей холодной насмешки". Приведший это наблюдение сподвижников,

прот.Г.Флоровский, отражая общецерковное согласие, убежден: "Верность Хомякова

есть закаленность его духа" ("Пути русского богословия" Париж, 1937, стр.272).

Православие последних дней приходит к данной само-идентификации, чему

свидетельство мы видим у наших несомненно духоносных современников, не взирая на

различные акценты в их духовных воззрениях и практиках:

Авторитетный и харизматичный (в лучшем смысле этого слова) богослов о. Сергий

Булгаков подтверждает: "Хомяков сбил католическую постановку вопроса, которая

проникла и в православие. Она поставляла православие в положение нерешительного,

непоследовательного католичества, которое имеет неоспоримую заслугу

последовательности и развивает идею о внешнем органе церковной

непогрешительности до конца. Вопрос стоит именно так: или свобода православия

или..." И продолжает: "Исповедание единой, святой, соборной и апостольской

церкви совсем не исключает допущения возможности того, что свет ее простирается

и далее пределов ее земной организации. Господь по неисповедимым путям своим

делает ей сопричастными многие миллионы христиан и за этими пределами. Иначе

говоря, может быть православие за пределами Православной церкви, как

организации, ecclesia extra ecclesiam. Это не означает, что есть несколько

церквей, но единая церковность действует вширь и вглубь. Границы этого общества

не положены. (...) Ап. Петр говорит о проповеди во аде (1 Петр. 3:19-20).

Отчетливая и радикальная постановка вопроса о вероучительном авторитете в

Православии принадлежит Хомякову, вписавшему этим свое имя неизгладимо в истории

православного богословствования, как апостол свободы в Православии." Журнал

"Путь" (http://www.krotov.info/libr_min/b/bulgakovs/put_02_47.html

Кристально ясный и отважный в процессе рефлексии своего служения пастырь пишет:

"Все яснее становится, мне, что Православие - это стихия абсолютной свободы.

Отвращение к пропаганде, насилию хотя бы чисто идейному или психическому, боязнь

убеждать, вера только в самую наличность религиозной жизни - все остальное

придет само" (о.А.Ельчанинов "Записи"

http://orel.rsl.ru/nettext/history/elchaninov/el00.htm).

Возродивший древний подвиг юродства Христа ради, епископ Варнава (Беляев), в

одном из писем, поучает: "Православие не заключается только в формальных

догматах (как почему-то настаивают в Патриархии), не только в морали -

благочестии, чем хотят ограничиться зарубежные епископы, но и в харизматической

силе Св. Духа. Скажут, не всем быть чудотворцами. Да и не нужно. Святые отцы

говорят, что есть такие дарования, которые не обладая блеском чудотворений,

знамений и пророчеств, тем не менее куда выше последних". (П.Г.Проценко "В

небесный Иерусалим. История одного побега" Н.Новгород, 1999, стр.470)

http://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/auth_pages.xtmpl?Key=18901&page=298

Современный подвижник о.Серафим Роуз, апостольски просиявший в среде, наиболее

отстоящей от исторического Православия, к концу жизни высказал поразившее его

собратьев утверждение: "Все церковные организации в конце концов поклонятся

антихристу." А в последней беседе с паломниками, он, призвав "глубже чувствовать

Церковь Христову и то, что наша формальная принадлежность ей недостаточна для

спасения", процитировал слова современного румынского исповедника о.Георгия

Кальчу о том, что значит быть в Церкви: "Церковь Христова жива и свободна. Ты

находишься в Церкви всякий раз, поднимая сломленного скорбью, подавая нищему,

утешая больного. Ты в Церкви, когда взываешь "Господи, помоги мне". Ты в Церкви,

когда ты добр и терпелив и отсекаешь гнев на брата, даже если он ранил твои

чувства. Когда честно трудишься, возвращаясь домой уставшим, но с доброй

улыбкой. Сострадай тому, кто рядом. Никогда не спрашивай "кто он?", но говори -

"он не чужой. Он как и я - Церковь Христова" ("Не от мира сего. Жизнь и труды

о.Серафима Роуза. стр.817)

doktor-altunin.narod.ru/download/Spisok_pravoslavnoj_literatury.doc

Ступая вслед за теми, кто утверждает примат "духа" над "буквой", пусть даже эти

буквы взяты из Писания и Предания, кто дорожит любым проявлением Добра:

позитива, ценности, чувства того, что "хорошо" (Быт.1:10), кто любуется

"полевыми лилиями, которые сегодня есть..." (найдите сами в "Новом Завете"), мы

обнаруживаем себя в третьем, согласно нашей классификации, восприятии явления

Православия. Эта вера хороша ( по мнению автора), сравнительно с другими

Христианскими исповеданиями тем, что в отличие о Католичества не подчиняется

единому авторитету, вещающему в абсолюте ex cathedra, и тем, что отличаясь от

Протестантизма, сохранила Таинства, то есть то, к чему следует приступать в

смирении, благоговении и настоящем непонимании.

Несомненно, последует возражение о чрезмерных границах Православия. Мы можем тут

предложить лишь руководствоваться следующим принципом: " Кто имел возможность

знать Христа" и отступил - тот вне. Кто стремился жить, не ведая Христа, но так,

как бы одобрил Господь - тот православен".

Продолжая "богомыслить" в этом направлении, мы приходим к формуле - "Православие

есть состояние души". Не отдельная религия, не восточная традиция хвалы Бога, но

пребывание в Источнике Жизни. Осмысленное и ответственное отношение к этому

приводит к воцерковлению в правильной (Ортодоксальной) Церкви с принятием Ее

уставов, традиций и Таинств. С осознанием того, что можно минутно отпасть от

Церкви и тут же войти в Нее. Предать Ее своим греховным помыслом и

восстановиться в Ней через борьбу с оным. Православная Церковь есть общность

душ, устремляющихся к любви, через Первоисточник, получающих от Него возможность

благодарности за жизнь, возможность любить всех (и, что отличительно, и врагов

клянущих, обижающих и бьющих ), что невозможно естественным путем, но дается

Благодатью и принимаемое как свидетельство и утверждение Свыше.

Не отказывая в именовании Православным всему, что есть доброго, умного,

красивого и здорового в мире, сотворенном Любовью с любовью, имея в уме знание о

Христе, а в сердце доверие, благоговение и ответную любовь, мы можем соборно

предложить третий вариант "православной психотерапии".

Каким он будет? Хотя бы в общих чертах? Или как распознать, увидеть это в том,

что уже было?

"Православная психотерапия", исходящая из такого восприятия Православия

созидается на удивление просто. Вот реальные примеры однократных целительных

взаимодействий, почерпнутые из классической духовной литературы последнего

времени:

1) "Вот недавно был сему пример. Один здешний городской мещанин до того

развратился, что решительно все гоняли его палками от своих ворот, и никто ему

не давал даже и куска хлеба. Он был пьяный, буйный и драчливый человек, да еще и

воровал, В таком виде и голодный пришел он к нам; просил хлеба и вина, до коего

он был чрезвычайный охотник. Мы, ласково принявши его, сказали: живи у нас, мы

будем давать тебе вина сколько хочешь, но только с тем уговором, чтобы ты,

напившись, сейчас ложился спать, если же хотя мало забунтуешь и заколобродишь,

то не только прогоним тебя и никогда не примем, но даже я сделаю отношение

исправнику или городничему, чтоб сослать тебя на поселение, как подозрительного

бродягу. Согласившись на сие, он у нас остался. С неделю, или более,

действительно пил много, сколько хотел; но всегда по обещанию своему и по

приверженности к вину (чтоб его не лишиться) ложился спать, или выходил на

огород, лежал там и молчал. Когда он отрезвлялся, братья нищеприемницы

уговаривали его и давали совет, чтобы воздерживаться, хотя сначала понемногу.

Итак, он постепенно стал пить меньше и, наконец, месяца чрез три сделался

воздержным человеком и теперь где-то нанимается, и не ест втуне чужой хлеб. Вот

третьего дня он приходил ко мне с благодарностию. Какая мудрость, по руководству

любви совершаемая! подумал я, да и воскликнул: благословен Бог, являющий милость

свою в ограде ограждения вашего!" ( "Откровенные рассказы странника духовному

своему отцу" Копировано с http://www.wco.ru/biblio/books/strannik/Main.htm)

2) "В 1905 году отец Силуан провел несколько месяцев в России, часто посещая

монастыри. В одно из таких путешествий, в поезде он занял место напротив купца,

который дружеским жестом раскрыл перед ним свой серебряный портсигар и предложил

ему сигарету. Отец Силуан поблагодарил г за предложение, но отказался. "Не

потому ли, батюшка, вы отказываетесь, что считаете это грехом? - спросил купец и

добавил: - Но курение помогает часто в деятельной жизни; хорошо прервать

напряжение в работе и отдохнуть несколько минут. Удобно при курении вести

деловую или дружескую беседу и вообще в ходе жизни. .." И дальше, пытаясь

убедить отца Силуана взять сигарету, он продолжал говорить в пользу курения.

Тогда все-таки отец Силуан решился сказать: "Господин, прежде чем закурить

сигарету, помолитесь, скажите одно "Отче наш". Но купец ответил: "Молиться,

перед тем как курить, как-то не идет". Преподобный Силуан заметил: "Итак, всякое

дело, перед которым не идет несмущенная молитва, лучше не делать". (Копировано с

http://kurenie.alesha.ru/kurenie/idx/13/084/article/.html)

3) "Я думаю, что если тот, кто заботится об умирающем, мог бы воспринимать

происходящее с ним, просто сидеть рядом с ним и не вносить ничего самому, а

только быть самому прозрачным, безмолвным, как можно более глубоким, то

вероятно, он увидел бы, как этот человек сначала слеп к вечности, как бы закрыт

от вечности своей плотью, своей телесностью, своей человечностью. Постепенно все

это делается более прозрачно, и умирающий начинает видеть другой мир. Сначала,

думаю, темный мир, а затем вдруг свет вечности. я это однажды пережил: меня

просили сидеть с одной старушкой, пока она умирает. Было так явственно, что

сначала она отчалила от временной, телесной, общественной жизни (она очень была

погружена в земную жизнь; ей было 98 лет, и она из глубин своей постели

занималась своими коммерческими предприятиями). А потом постепенно это отошло, и

вдруг она увидела темный мир, бесовский мир... И в этот мир вошел свет Божий-и

весь этот бесовский мир разлетелся, и она вошла в вечность. я этого не могу

забыть; я тогда был молод, был студентом медицинского факультета первого или

второго курса, и это у меня осталось. (Митрополит Сурожский Антоний "Когда мы

отказываемся во время болезни от помощи других, мы их лишаем величайшего

счастья" Копировано с http://www.metropolit-anthony.orc.ru/ethic/ethic3.htm)

Меткие афористичные формулировки и четкие позиции духовной терапии мы найдем в

дневнике размышлений св. Иоанна Кронштадского "Моя жизни во Христе":

*Отношение к пациенту: Смотри на каждого человека как на всегдашнюю новость в

мире божием, как на величайшее чудо Божией премудрости и благости, чтобы

привычка твоя к нему не послужила поводом к пренебрежению.

*Психотерапевтическая бережность : В болезни, равно и в скорби, человек поначалу

не может гореть к Богу верой и людовью, потому что сердце болит, а вера и любовь

требуют здравого сердца, спокойного сердца. Всему время. Иногда и молиться

неблагоприятное время.

*Прояснение запроса: Иному молитвеннику о себе или о людях, для пробуждения его

дремлющего сердца и совести, надо предложить такой вопрос: нужно ли тебе то, о

чем ты повидимому просишь и желаешь ли ты это получить? Например, искренне для

себя исправления и святого жития?

*Психотерапевтическая любовь vs гуманистическое принятие: Тебе грубят, тебя

раздражают, на тебя дышут презрением и злобой а ты будь тих, кроток, ласков,

почтителен и любящ. Если смутишься и будешь говорить безо всякой любви, тогда ты

сам побежден и не дивись, что часто будут повторяться тебе грубости, ибо заметят

твою слабость и будут намеренно раздражать тебя. Покажи обидевшему, что он сам

себя обижает, пожалей его сердечно, что он так удобно побеждается от своих

страстей. Будь снисходителен, зная, что ты и сам часто тем же недугуешь, чем

твой брат. Будь всегда покоен, возвышен, немнителен, тверд духом и прост сердцем

- и ты всегда будешь торжествовать.

*Принцип делания: жизнь без деятельности и не есть жизнь, а что-то уродливое,

какой то призрак жизни. Борьба с леностью плоти есть долг каждого человека.

Победа над страстями доставляет небесное спокойствие душе и здравие телу.

*Инфантилизм: Остерегайте детей от капризов пред вами, иначе дети забудут цену

вашей любви. Каприз - зародыш сердечной порчи, ржа сердца, моль любви, семя

злобы.

*Психогигиена: Если ты мрачен, задумчив и тяжел себе и другим - принуждай себя к

душевному расположению, веселости, невинным шуткам - и будешь благодушен.

http://www.hram-kosmadamian.ru/

А разве трудно построить схему психологической помощи, взяв за источник

дневниковые записи священника Александра Ельчанинова? Попробуем?

"Болезнь самое благоприятное время для возвращения в свое сердце, к Богу. С

выздоровлением эта возможность опять отходит в бесконечную даль". Это

инициальный этап психотерапии, когда специалист знает, что именно теперь для его

клиента открывается перспектива духовного возрастания и задача состоит в том,

чтобы правильно (орто) прожить, прочувствовать этот период страдания как имеющий

свое назидание и назначение, которое необходимо понять, принять и отпустить с

благодарностью за попущенное Свыше.

"Как утешить плачущих? - плакать вместе с ними". Вот отличительная позиция

православного психотерапевта. В отличие от аналитика он не будет зеркалом, в

отличие от бихевиориста, он не будет наблюдателем, в отличие от гуманиста не

ограничится вежливой эмпатией. Он, по мере данной ему способности к

сопереживанию, отважится войти с клиентом во всю глубину страдания и боли и сам

факт причастности страданию станет целительным фактором.

"Смерть, самое страшное для человека, верующему нестрашна, как не страшны для

крылатого существа все бездны, пропасти и падения". Как неравнодушный свидетель

тревожного состояния клиента, а любой страх, наверное, сводим к ужасу небытия,

психотерапевт разделит со своим клиентом как осознание неминуемого конца земной

жизни, так и упование на то, что приходя в определенное духовное состояние,

человек обретает возможность воспринимать потенциально радостную бесконечность

своего существования.

"Сребролюбие, казалось бы, грех второстепенный: на самом деле это грех

чрезвычайной важности - в нем одновременно фактическое отвержение веры в Бога,

любви к людям и пристрастие к низшим стихиям. Оно порождает злобу, окаменение,

многозаботливость. В чем соблазн и яд театральности для зрителя, но главным

образом для актера? - привычка жить, и притом напряженно и остро, иллюзорной

жизнью, часто много острее своей настоящей будничной жизни - тщеславие". В

православно психотерапевтическом анализе происходит исследование причин

вызвавших ситуацию страдания и обнаруживаются их корни, когда в совместно

увлекательном диалоге вскрываются явления различных пластов, генерирующих

страдание по нисходящей и степени важности: социо-исторические - физиологические

- эмоциональные - когнитивные - нравственные.

"(есть) глубокие, старые пласты, сливающиеся с родовыми и общечеловеческими, -

основные, глубокие грехи, от которых, как смрадные испарения, поднимаются

богохульные мысли, побуждения, всякая нечистота, чудовищные извращения..." От

анализа индивидуальных триггеров страдания, терапия переходит к нижележащим

личностным структурам, которые также имеют значение при тяжелых

психопатологических феноменах. Здесь также обширное поле для работы: от вскрытия

роли наследственности при большинстве душевных расстройств и принятия не только

личной ответственности до актуализации переживания причастности падшему

человечеству.

В качестве рекомендаций и напутствий, как в процессе, так и в заключение

терапии, будут несомненно полезны, среди прочих, следующие:

"Жить надо не "слегка", а с возможной напряженностью всех сил, и физических и

духовных. Тратя максимум сил, мы не "истощаем" себя, а умножаем источники сил.

Внимание к своей внутренней жизни, рекомендуемое с религиозной точки зрения,

дает свои результаты и с точки зрения чисто психологической - развитие силы

внимания, сосредоточение сознания, выявление новых психических способностей".

(Выделены цитаты из книги о.А.Ельчанинова "Записи"

http://orel.rsl.ru/nettext/history/elchaninov/el00.htm)

Так, на основании всего лишь одной хорошей духовной книги, вырастает

психотерапевтическая стратегия. А недостатка в таких книг у Православия нет и

каждая из них может стать платформой для психотерапии.

Но тогда кто же он, православный психотерапевт? Ретранслятор Священного Писания

в Святоотеческой интерпретации, применительно к ситуации запроса? Тайный

катехизатор, пользующийся случаем кризиса клиента для того, чтобы истолковать

происходящее в библейском когнитивном стиле и дать "эмпатично" понять, что

улучшение может быть достигнуто при условии принятия православных категорий

восприятия, мышления и поведения? Психоаналитический образ "зеркала", но в

православном обрамлении? С интерпретациями типа - "а вот здесь ваше мнение

расходится с позицией преп.Серафима, давайте это обсудим"?

Отрицательный ответ на эти вопросы приводит нас к необходимости позитивного

формулирования проблемы и мы можем наметить основные качества "православной

психотерапии", которая будет исходить из этой, третьей, перспективы восприятия

Православия следующими тезисами:

1) Она не будет одна и догматизирована в своих терминах, постулатах и методах.

Их будет столько, сколько православных профессионалов отважатся на деятельность

в этом направлении.

2) Она не будет носить название "православной психотерапии", дабы не

ограничивать себя ни контингентом клиентов, ни узурпировать это благородное

название исключительно для себя. Она может, к примеру, именоваться

"духовно-ориентированной", "экклезио- экзистенциальной", "филокалической",

"онтологически-трансцендентной", несть числа сим именованиям, но будет мудрым

табуировать исключительное использование этой формулы - "православная

психотерапия" применительно к специфическому "вкусу" ее адептов. Если уж

историческое Православие бывает так трагично разделено (только в России

существует с десяток церквей, включая старообрядческие, позиционирующих это

вероучительное определение), то нет смысла хорошей психотерапии, производной от

истинной Веры, монополизировать этот термин.

3) Она будет непременно представлена, в качестве основного, принципом

много-уровневого бытийного устроения. Иными словами, ведущей техникой, равно как

и фундаментальной доминантой здесь будет актуализация способности к

транскрипции, понимаемой как точное и творческое соотнесение понятий,

относящихся к разным уровням личностного бытия. Процесс "православной

психотерапии" этого рода, представляет собой перевод категорий духовного уровня,

без существенных потерь качества и смысла, явлений духовного мира в сферу

психического, осуществляемый с целью того, чтобы человек незнакомый (в силу

ситуационных или болезненных причин) с реалиями высшего порядка, смог выстроить

свою жизнь, оказываясь не чуждым им и двигаясь по направлению к ним. Здесь

больший акцент на аксиологическую семантику, структурную лингвистику и бережную

герменевтику, нежели чем на собственно психологические приемы, техники и

интерпретации. Результатом такового успешного процесса является не просто

пере-структурирование личности в плоскости, но открытие возможности иной,

объемной перспективы, когда актуализируется ранее блокированная способность

личности к рецепции Трансцендентного миру Начала.

4) Здесь будет последовательно применяться принцип "делания" - аскетически ли

"умного", душевно ли "трезвенного", поведенчески ли "решительного". В ней будет

осуществляться антиномия сочетания активной вовлеченности в процесс с искренней

благодарности за результат, отличный от запроса, поскольку здесь есть место

доверия Промыслу.

5) Она принципиально "традиционна", в том смысле. что укоренена в базисе

обще-библейских (в этическом аспекте - Декалог, на эмоциональном уровне -

Псалтирь), общехристианских (Нагорная Проповедь как образ трансценденции

плоскостной нравственности земного "здравого смысла") , наконец в Православном

веро-осуществлении - ортопраксии. И в этом смысле, она будет парадоксально

(...трудно подобрать антоним слова "традиция") - инновационной, когда миссионерски

оправданным и икономически верным, является включение в свод традиций

непривычных явлений, событий и архетипов.

Выводы и пример:

1)"Православной психотерапии" как единого направления нет и не может быть

принципиально.

2)"Православная психотерапия" существует издревле и будет развиваться, пока

существует Православие, онтологически

3) "Православная психотерапия" присутствует в любом направлении психотерапии,

пока последнее ведет к Добру, Истине и Любви в обозначаемых им пределах.

4) "Православная психотерапия" осуществляется в меру решимости практикующего

профессионала отождествить свою деятельность с этой обязывающей идентификацией,

не погрешив против обеих составляющих этого именования.

5) "Православная психотерапия", в зависимости от "фокусирования" восприятия

явления Православия, может быть рассматриваема в трех вышеизложенных проекциях:

а) деноминационной per se; б) Проблематизирующей, включающей динамики отрицания

и утверждения, находящейся в процессе рефлексии, неопределенной в своей

значимости и пределах; в) Сбывшейся, осуществляющейся практиками под иными

названиями, но в полной мере (применительно к "веку сему") и эффективно

отвечающей нуждам и чаяниям ее потребителей.

Прежде формулирования окончательных выводов, рассмотрим точку зрения

авторитетного православного психолога И.Силуяновой, постулирующей в своем

сообщении, "mainstream" позицию православно-воцерковленной психологической

науки:

"Вопрос этот был поднят и активно обсуждался на сайте Сретенского монастыря.

Каков же результат обсуждения?

1. Одни верующие психологи утверждают, что не может быть православной

психологии, так же как не может быть православной математики или христианской

химии.

2. Другие говорят, что ее не может быть в принципе, потому, что вслед за ней

может появиться православная астрология и христианская хиромантия. Все это

феномен вытеснения своей вины за неправильный профессиональный выбор, формы

оправдания себя.

3. Третьи считают, что христианская психология и психотерапия возможны. Эту

позицию разделяет, например, католический священник, психолог Адриан Ван Каам и

создает школу Трансцендентной Терапии.

Именно он - Адриан Ван Каам - автор идеи о том, что религия и психотерапия со

временем сольются в единое целое. Но возникает вопрос, после слияния, что все же

получится и что останется - религия или психотерапия? Очевидно, что христианская

психология должна будет включить в себя христианскую антропологию, христианскую

этику, христианскую аскетику. Но как в итоге будут выстроены отношения между

ними? И зачем вообще нужна тогда христианская психология, если уже есть

сокровищница христианской антропологии, христианской этики и христианской

аскетики?

4. Еще одна позиция. И мы склонны с ней согласиться. Христианская психология

должна существовать, имеет право на существование, но сегодня в реальности ее

еще нет, ее надо создавать. Какая она будет? Каковы ее цели и задачи? Говорят,

что жизнь определяет цели и задачи исследования." (Цит по:

http://www.bestreferat.ru/referat-3560.html)

http://www.portal-slovo.ru/rus/pedagogics/209/1164/$print_text/&part=4

На основании сказанного, третий и четвертый пункты весьма схожи, и ободренные

этим, мы (Сергей А.Белорусов) предложим к рассмотрению психотерапевтический

подход, обозначив его термином ТРАНС-ПСИХО-ТЕРАПИЯ. Данное обозначение будет

данью уважения к учителю А. Ван Кааму и, в отличие от других авторских подходов

(предполагалось: духовная, религиозно-ориентированная, транстерапия,

метапсихотерапия) не встречаются в поисковых системах русскоязычном секторе

И-нета. Точность именования обусловлена тезисом того, что именно возможность

транс-ценденции является ультимативным фактором как человеческого существования,

так и обеспечивающей его возможность психотерапии. Об этом пишут психолог и

философ:

"Правильное определение человека было бы не homo sapiens, a homo transcendens -

человек превосходящий, выходящий за пределы. В этом и заключается сущность

человека. Есть и другая, "народная" формула - более простая и доступная

-человеческой способности к трансценденции. Это формула, которая в свое время

выступала у нас как формула неодобрения: "Ему больше всех надо". На самом деле,

это и есть формула человека." (Леонтьев Дмитрий,

http://institut.smysl.ru/article/4.php)

"Итак, трансцендирование. В этом смысле положение человека в мире не имеет

природных оснований. Те основания, которые мы под себя как бы подкладываем,

чтобы стать людьми, ищутся через выхождение человека за свои собственные

природные рамки или границы. Вот это выскакивание человека за естественный,

природой регулируемый ход событий, этот акт и стал называться

трансцендированием. Но при этом - что очень важно - хотя по смыслу слова

трансцендирование есть выхождение, преодоление себя, это не означает, что

трансцендируют к чему-то, куда-то - скажем, как выходят из комнаты в коридор. В

философии эта странная вещь описывается так: мы трансцендируем "выходим из себя"

- а куда? - Никуда. В том смысле, что нет таких предметов (к которым "выходят")

вне мира. Мир ведь состоит из природных предметов, которые мы видим, и, казалось

бы, если я выхожу за эти предметы, то выхожу к каким-то другим, которые от

первых отличаются только тем, что они - святые, сверхъестественные".

(http://www.jnana.ru/classics/mamard03.html

М.Мамардашвили "Трансценденция и бытие")

Теологическая апология:

Церковь, как форма объединения людей в Духе, оставаясь неизменной в Своем

сотериологическом назначении, развивается во временном контексте. Благая Весть

преемственно раскрывается во взаимодействии с социально-историческими факторами.

На заре Христианства апостольски учреждаются разнообразные формы служения (ДА,

6:2-4). Церковная история свидетельствует, что в структуре перво-христианских

общин присутствовали свои целители и экзорцисты, что не было связано

непосредственно с литургической функцией - предстоятеля или вероучительной -

катехета или миссионерской - благовестника. Вывод: не только и не столько

епископ или иерей, но церковное устройство в своей целостности,

предусматривающее здоровый "духовный гомеостаз" - обмен энергией между личностью

и общиной, является средством исправления греховной природы человека и

приведения его к исцелению и Спасению.

Цивилизация на разных этапах своего развития мотивирована различными ценностными

приоритетами: на ранних этапах доминирует мотивация власти (При этом характерна

высокая степень персонификации лидеров - фараонов, императоров, вождей и, как

следствие, обезличивание тех, кто не обладает этой характеристикой), далее

происходит смена ведущей мотивации и наступает эра ведущей ценности капитала. В

этом периоде личностная ценность измеряется способностями к адаптации на более

высоком материальном уровне, что коррелирует с ее возможностями к

организационному функционированию (цех, фирма, республика). Нынешний,

пост-индустриальный этап цивилизации, когда роль государства менее

акцентирована, а более значимыми оказываются иные - "транс-национальные"- формы

совместной деятельности людей, имеет мотивационную доминанту информации,

сменившую приоритеты власти и капитала. При этом отсутствие признанных

харизматичных лидеров компенсируется рандомическими возможностями признания

кратковременной сверх-ценности любого индивидуального бытия, выраженного

психологией new-age с принципом "быстрого просветления" и девизом поп-культуры

"сейчас каждый имеет право на 15 минут славы".

Сосуществование Церкви и мира можно представить как "гонимость извне, торжество

внутри" на первом этапе, затем "константиновский" период "торжества извне, с

выявлением гонимости извнутри", подразумевая здесь аксиологический апогей

иночества той эпохи.

Реальность "последних времен", когда внешний мир,

окончательно размежевываясь с духовными традициями, мотивационно игнорирует

существование Церкви, открывает возможность принципиально новой церковной

само-идентификации, логически предусматривающей два варианта: "торжество извне и

изнутри" versus "гонимость извне и изнутри". Антиномическое соотношение их

таково, что первый представляется Апокалиптически предсказанным, и, потому

предстоящим, в то время как второй - единственно, парадоксально и естественно

возможным направлением личностной мотивации современного члена Церкви.

Цивилизационные тенденции не чужды, но преломляются и преображаются в сфере

Церковности. Фактор "выравнивания индивидуальной ценности", присущий

"глобалистической" эре, может быть принят во внимание и трансформирован Церковью

как оставление "константиновского" противопоставления монашества и мирянства,

лика и клира и начала нового, а точнее, возвращения на новом витке к исконному

церковному благоустройству - раскрытию индивидуальных личностных даров каждого

члена Церкви. Бережное и точное выявление специфических талантов служения

каждого может стать достойным смыслообразующим направлением жизни современной

общины. Ориентация светской ментальности к информационным ценностям может быть

указателем - "намеком Святого Духа" - на то, что отныне члену Церкви

недостаточно просто слушаться церковного авторитета (доминанта власти) или

участвовать в жизни общины материально (доминанта капитала), а для того, чтобы

ныне, в несомненно последние времена, быть христианином, надлежит у-своить и

о-своить всю духовную сокровищницу Церкви - ее историю, ее мышление, ее чуткость

выбора Правильности ("орто") отношения к Богу и миру.

Исходя из этого, опыт профессиональной православной психологической помощи может

быть ныне органично встроен в практику традиционной духовности как перспектива

служения призванных к тому. То, что росток психологической науки расцвел по ту

сторону церковной ограды, не препятствует пересадить этот чудный цветок в сад

Православной обители. Помня о непреходящей насущности Священного Писания, мы

можем по-новому осознать и применить упомянутый в Нем и угасший было дар

"говорения на языках" к современной действительности, но не буквально и лживо, а

метафорически и осмысленно.

"Иные языки" суть благодатная способность

привлечения "внешних" к Церкви, но чтобы они не стали соблазном для

"внутренних", "только все должно быть благопристойно и чинно" (1Кор.14:40).

Диалогическое изложение:

О.Евгений Левченко /на Интернет-форуме/: "Православная психология - это отнюдь

не узкоконфессиональная внутрицерковная психопрактика, а полноправная наука

(которой, впрочем, пока нет, но которую можно и нужно создавать)

Сергей А.Белорусов: Тогда... Благословите, отче...

А. Действие происходит в условиях. Любой процесс осуществляется в формате.

Каждая психотерапия имеет свой категориальный аппарат. Приступая к описанию

происходящего в процессе терапии, осуществляемой в перспективе традиционной

духовности, позволим себе авторскую прихоть и условимся о новой терминологии.

Понятие "пациент, клиент, консультируемый" мы заменим словом "странник", а

"специалист, психотерапевт, консультант", соответственно - "спутник". Подобная

перестановка может помочь иначе структурировать в нашем сознании отношения

внутри процесса, открыть иные измерения, высветить новые глубины смысла.

Человек, входящий в кабинет специалиста и ожидающий помощи - СТРАННИК. Он, в

первую очередь, странен - то есть принципиально несводим к предполагаемому о

нем. Он другой - больше или меньше, уже или шире, выше или ниже - по отношению к

любой проективной конструкции, неминуемо возникающей в восприятии. Посещение

странника - милость, благословение и вызов. Вызов профессиональной

компетентности и способности к нелицемерному состраданию. Явление странника

несет в себе тревогу и радость, угрозу и надежду. В перспективе терапии тревога

и угроза будут преодолены, утилизированы в качестве энергетического ресурса, а

радость и надежда актуализированы, обоснованы и утверждены. Распробуем на вкус

это слово. Странник - посланец неведомой страны, где все по-другому. Странник -

ранен. Странник приходит рано. Последнее означает, что мы всегда не готовы его

принять, как подобает, указывает на наше несовершенство и открывающийся простор

для действий. И последнее. Странник приглашает в путешествие, именно через него

осуществляется СПУТНИК. Так уместно именовать того, кто оказывает

психологическую помощь. Этим словом выражается архетипическая сущность терапии

как совместного пути. Спутник не является учителем или наставником,

руководителем или лидером, старцем или гуру. Его место на шаг позади. Он

доброжелательный собеседник, интересный партнер, опытный гид. И в то же время,

он не является приятелем, он лучше различает дорогу впереди и прикрывает тылы.

Он не укажет единственно истинного направления, но предостережет от заведомого

тупика. Он поддержит пошатнувшегося и успокоит бегущего впопыхах. Спутник

существует лишь применительно к тому и для того, кто избрал его. Наше время

привнесло новый элемент смысла в это слово. Спутник это сателлит, вращающийся по

орбите, центром которой является человек, пришедший за помощью. Спутник не

теряет самостоятельности, но временно отказывается от доминирования своего Я,

служа страннику. Положение спутника парадоксально. Он более интегрирован

внутренне, специально тренирован интеллектуально и подготовлен эмоционально, но

в то же время, вопреки линейной логике, не является ведущим в совместном

процессе. Напряжение этого парадокса является одним из энергетических ресурсов

терапии.

Б. Потребность в получении помощи связано с ситуацией страдания СТРАННИКА,

варьирующего в континууме от дискомфорта неудовлетворенного любопытства до

невыносимого душевного мучения. В транс-психотерапии, в отличие от других видов

психологической помощи, факт переживания страдания не принимается по умолчанию

как негативный или недолжный. Страдание может рассматриваться позитивно в том

плане, что обозначает нашу принадлежность к роду человеческому, а его вольное

принятие делает нас христианами. Духовная психотерапия состоялась, если СТРАННИК

приходит со СПУТНИКОМ к возможности благодарности за страдание. Такого рода

благодарность не является мазохистичной только в одном случае - если для клиента

открывается смысл неслучайности страдания, каким бы неожиданным, незаслуженным и

болезненным оно бы ни представлялось. Неслучайность может быть воспринята в

различных отношениях: страдание как указание на необходимость коррекции

жизненного пути (вразумление), как искупление своих или чужих (да-да, мы

ответственны друг за друга) прегрешений, как возможность жертвы в знак любви,

как аскетическая практика преображения себя. И держа все это в уме, совершенно

необязательно пользоваться этими терминами, важно, чтобы в сердце СТРАННИКА

возник проблеск такого рода осознавания, принятия, и как свидетельство ответа

вверх - благодарности.

В. Сущностным моментом транспсихотерапии является трансляция традиции в

современную среду без потери смысла Вечности, то есть доступная нашему адресату

транскрипция смысла без повреждения керигмы. В этом аспекте транспсихотерапия

позиционируется дисциплиной проецирования (перевода, перекодирования,

соотнесения, адаптирования). Так, например, в настоящей духовной, сиречь

церковной жизни, основной осью является таинство Евхаристии в котором происходит

действительное соприкосновение человека с Богом. Проецируя это действо вниз и

вширь мы, СПУТНИКИ, актуализируем важность момента встраивания частного в общее,

личности в соборность, когда СТРАННИК столь же действительно приходит к

целительному осознаванию собственного неодиночества. Опыт сопричастности

(ПРИЧАСТИЕ - если посмотреть вверх) он обретает от переживания факта встречи с

неравнодушним СПУТНИКОМ. Опыт принадлежности к человеческому роду (ПРИОБЩЕНИЕ -

вновь проецируя в сакральную область) достигается путем совместной проработки -

осмысления и прочувствования традиции - вот еще одна сфера, мало продуманная как

в психологии, так и в богословии, ведь именно традиции есть нечто

структурирующее нашу жизнь. Поиск адекватных для СТРАННИКА традиций и анализ

отказа от некоторых из них есть несомненное отличие транспсихотерапии от других

психотерапий. Торжественность Литургии, проецируемая в терапевтическую ситуацию

может стать фактором идентификации специфического "бесенка" противостоящего

духовной психотерапии, а именно - цинизма, пошлости, толстокожего нечувствия и

легкомысленного откладывания ответов на вечные вопросы для "беспроблемного"

существования.

Г. Единицей осуществления транс-психотерапии является факт Встречи когда один

"образ Божий" приходит к другому. В этой встрече осуществляется таинство

соборности. Вся целительная сила Церкви открывается (неспешно, неназываемо,

непреложно) навстречу входящему СТРАННИКУ, в результате чего становится

возможным восстановление целостности личности, реставрация правильной диспозиции

(stavros - крест) человеческого существа по отношению к себе и миру с целью

возвращения ему ВОЗМОЖНОСТИ ПРИНЯТИЯ ПРАВИЛЬНОГО ВЫБОРА. Здесь находится грань,

отделяющая психотерапию от религии, ибо в осознанно принятой ВЕРЕ выбор УЖЕ

сделан. Православная психотерапия, принимая положение хорошей экзистенциальной

психотерапии, о том, что "свобода для" выше "свободы от", простирается дальше и

позиционирует выбор не как "возможность выбирать" а как "радость соглашаться".

Ультимативной целью духовной транспсихотерапии является совместное ("соборное")

со СТРАННИКОМ достижение возможности синергии - соработничества с Творцом.

Выделяемые здесь этапы: а) распознавание своей миссии; б) благодарность за нее;

в) через благодарное согласие - встреча с Создателем и выход за пределы

заданности - восхищающий экстазис - личностное преображение приводящее к

выявлению Богоподобия - "через заданность к данности" или от "образа к подобию".

О.Евгений Л. /на Интернет-форуме/: "На это возражать трудно, и согласиться

невозможно. Впрочем - без шуток - да благословит Вас (и всех нас) Господь на все

добрые дела."

Сергей А.Белорусов: "Ах, отче, насколько потрясающую по значимости фразу Вы

сказали. Иерейски благословив возможные добрые последствия моего изложения, Вы

словно "крестили" намечаемую новую отрасль знания и действия, признав ее

самобытность как трудностью отвержения, так и невозможностью поспешного

признания. Так что я, с Вашего благословения, продолжу:

Д. Задав формат нашей терапии введением новых категорий и положив в фундамент

процесса антроподицию отношения к страданию, мы попытаемся идентифицировать

образ профессионала транспсихотерапии - СПУТНИКА. К этому можно подойти либо

составив своеобразный кодекс его функционирования, что было предлагаемо

Д.Авдеевым (http://daavdeev.narod.ru/wwa_Principles.htm, С.Черняевой

(http://www.reshma.nov.ru/psycology/hristianska/ps_xx_1.htm) и Д.Новиковым

(http://www.kuraev.ru/forum/view.php?subj=47138), но с нашей точки зрения, нет

смысла перечислять то, во что следует верить и чему следовать, довольно

обозначить лишь диспозиции sine qua non его актуализации в этом служении. Важно

то, чем быть СПУТНИКУ проникнутым, а стало быть, в известном смысле,

"энергетически насыщенным", с тем, чтобы СТРАННИК смог ощутить себя в

"атмосфере", в "ауре", в "поле взаимодействия" трех "Б" мотиваций, определяющих

явление терапевта в мире клиента: БЛАГОДАРНОСТИ, БЛАГОГОВЕНИЯ, БОГООБЩЕНИЯ.

БЛАГОДАРНОСТЬ: Есть первая заповедь - "Возлюби Бога своего всем сердцем...". О

том, что существует любовь знают все и вряд ли, кроме любви, есть хоть еще одно

понятие, с которым согласен каждый представитель человеческого рода относительно

его позитивной ценности. Но спросим себя - что есть любить Бога? А собственно за

что? Или, почему? С какой такой радости? Невозможно логически и онтологически

вместить заповеданное Свыше откровение - любить, Кого не видел. Искренне,

естественно и просто выполнить эту заповедь именно с радости. С принятия себя

живым и действующим, с признания, что это произошло не случайно и не по моей

воле, с исповедания как незаслуженности этой радости, так и надежды на

продолжение ее в дальнейшем. Итак, простое принятие позитивного переживания

"быть живым" приводит к мотивации благодарности с потребностью выразить ее.

СПУТНИК не иначе как собственным опытом сможет помочь СТРАННИКУ пройти участок

пути, когда требуется осознанный ответ "ДА" на факт бытия в мире.

БЛАГОГОВЕНИЕ: Согласие быть, решимость жить, дерзновение "сбыться и

осуществиться", придав смысл собственному существованию открывает возможность

отношения. В первую очередь, это отношение к ультимативному Источнику жизни (мы

сказали бы - Богу, если б это происходило не в формате психологической помощи в

ситуации клиентского запроса). И это отношение, правильно (орто-) выстраиваемое,

не может быть иначе, как пронизанным благоговением - жизнь принимается, но

Податель жизни - непостижим, и отсюда начинается "трепет" , о котором так

пронзительно пишет "одинокий рыцарь веры" C. Кьеркегор ("Страх и трепет"

http://www.aumworld.ru/articles/strax.html). Критерием религиозного, в

противоположность магическому; духовному, в противововес квази-душевному;

диалогичному в отличие от самодостаточного, - является реальное ощущение

благоговения перед Непознанным - перед "Жизнью" у честных агностиков

(А.Швейцер), перед "Непостижимой Формирующей Тайной" у психологов, ищущих

интеграции науки и веры (А.ван Каам). В Св.Писании Господь заповедует:

"Благоговейны сотвориши сыны Израилевы" (Лев.15:31), а подвижники Христианской

аскезы первых веков согласны в том, что "без благоговения невозможно ни

Богопочитание, ни выполнение заповедей и нет страсти вреднее дерзости - это

совершенная погибель" (Авва Дорофей "Поучения" 1895, 65). Благоговение есть

специфически человеческий, то есть по настоящему духовный аффект, проявляющийся

сочетанием почтительности, смирения, прославления, стремления, иначе -

напряженный парадокс напряжения между благочестивым дистанциированием с

дерзновенной (не дерзкой) жаждой приближения к Святыне.

БОГООБЩЕНИЕ: Здесь нет гарантии, и не может быть техник, поскольку в наших силах

только готовность и надежда услышать Собеседника, но пребывание в благовейном

молчании (не в смысле отсутствия слов, а в позиции внутренней тишины, в

сосретодочении, в открытости, в чувстве собственной неполноты с потребностью

восполнения Свыше). Если экзистенциальная психотерапия ориентируется на смысл, в

то время как транс-психотерапия взыскует высшего - Духа. Процитировав

религиозного мыслителя Н.Бердяева: "Рациональное определение духа невозможно,

это безнадежное предприятие для разума. Дух умерщвляется таким определением, он

превращается в объект, в то время как он есть субъект. О духе нельзя выработать

понятия. Но можно уловить признаки духа. Можно сказать, что такими признаками

духа являются - свобода, смысл, творческая активность, целостность, любовь,

ценность, обращение к высшему божественному миру и единение с ним. Этим рядом

признаков объединяется пневма Священного писания и нус греческой философии."

http://anthropology.rchgi.spb.ru/berdyaev/berd_s3.htm мы идем дальше и стараемся

актуализировать не те "признаки духа" и не "производные духовности", но

пригласить СТРАННИКА к опыту нахождения в Духе. Это обретается в сопричастности

Святыне - другому человеку, Церкви в Ее Таинствах и повседневной жизни -

насыщенной, интересной, вызывающей и цельной. Подобный стиль жизни,

интегрирующий физическое удовлетворение, материальную стабильность,

эмоциональную гармонию, интимную радость, интеллектуальный интерес, душевное

равновесие будет неполон без качества "духовной нищеты" - жажды Абсолюта. И она

восполнима лишь одним - нахождением в Богообщении, столь разнообразным и

уникальным, сколь неповторима каждая человеческая личность.

Е. Итак, практикующий эту помощь СПУТНИК, по определению является

христо-центричным. Почему? Во-первых, разделяя вышеизложенные доминанты трех

"Б", он неминуемо, если он искренен в своих убеждениях и намерениях, к этому

приходит. Это для себя. Во-вторых, а именно для СТРАННИКА, он действует,

метафорически сопоставимо с двумя природами Спасителя, а проецируя теологический

тезис на психотерапевтическую реальность, он одновременно поступает как "власть

имеющий" (Лк 4:32) и он в готовности "омыть ноги" (Ин.13:5) обратившимся к нему.

"Власть" СПУТНИКА состоит в душевном расположении его уверенности в возможности

помощи, поскольку это его миссия, в его приветливом и благожелательном принятии

приходящих, в его внутренней устойчивости, способности видеть явления в

перспективе, в его неторопливости, радушии, благоволении, умении приглашать,

ободрять, научать, побуждать и, при достижении навыка бесстрастности (вновь

проекция из аскетического "делания") предлагать возможную степень оценки,

обличения, критики... Последнее вновь является пунктом не принятым доселе в

пре-трансцендентных терапиях и потому определяется именно степенью как духовной,

так и профессиональной зрелости СПУТНИКА и осуществляется бережно и соразмерно с

традиционным духовным принципом: "Даже Бог не открывает человеку того, что не в

силах он вынести в знании о себе".

Готовность "умыть ноги" СТРАННИКУ выразится в нелицемерном стремлении СПУТНИКА

упокоить, разуть (а не "обуть", что в нынешнем слэнге означает сжульничать), из

положения снизу не смущаясь удалить грязь со стоптанных ног, бережно вымыть и

осушить и всего себя, со своей "властью" поставить на служение своему клиенту на

время психотерапии.

Антиномическое сочетание этих мотивов деятельности нередко уже само по себе

имеет целительный эффект. СТРАННИК начинает ощущать свою ценность, которая была

повреждена или утрачена, он испытывает реальное чувство безусловного принятия

(термин гуманистической терапии), атмосферу безопасности, в которой он может

позволить себе снять доспехи своих психологических защит и регрессировать

(психоаналитический термин) от своей функционально-социальной идентичности (роли

- психодраматический термин) к просто человеческому бытию, в формате

осуществляющегося процесса "здесь и теперь" (термин гештальт-психотерапии).

Итак, наша транс-психотерапия включает в себя, не ограничиваясь, все что может

быть почерпнуто из хороших пре-трансцендентных терапий.

Это есть первый опыт и стадия, транс-психотерапии, которая может длиться от

нескольких минут до нескольких лет, когда достигается аутентичное переживание

общения двух человеческих бытийностей, с ясно определенными целями и задачами,

когда нет преследования выгод, нет хитрости, манипулятивности, изворотливости,

демонстративности, стремления к эпатажу или выдавливанию из собеседника

слезливого сочувствия, и тогда СТРАННИК наслаждается реальным и дивным

непривычным для него чувством, что он принят, понят, любим просто за то, что ОН

ЕСТЬ. Этот опыт целительной любви никак не фальшив со стороны СПУТНИКА, есть

подтвержденный психологический факт, что мол, когда человек доверчиво и уповая,

раскрывается перед тобой - его невозможно не полюбить. Хотя бы на

терапевтический час. Назовем этот этап опытом ВСТРЕЧИ.

На втором этапе СТРАННИК приглашается к ПОКАЯНИЮ.. Мы, СПУТНИКИ, выстраивая

последовательность своей помощи, держим в уме, что и Креститель и Спаситель,

приступая к земному служению и встретив людей, взывают первым словом к их

внутреннему отклику словами - "Покайтесь". И не случайно, что модель нашей

психологической помощи выстроена как последовательность Новозаветных событий.

Это и источник нашего - СПУТНИКОВ - вдохновения и осуществление принципа

проективности архетипа, значимого в Вечности на повседневность наших СТРАННИКОВ.

Покаяние в психотерапии - особая тема. Это не может быть профанацией церковного

Таинства. Это не исповедь. Это не осознание своей греховности перед Творцом,

произносимое в присутствии духовника - свидетеля. Нет. Это внутриличностное

движение к достижению такого психологического устроения, при котором то самое

Таинство Покаяния становится возможным. Потом - желанным. Потом - необходимым.

Как это происходит? СПУТНИК пребывает со СТРАННИКОМ в его страдании, соразделяет

его, становится сопричастным ему, что при правильном (орто-) процессе приводит

клиента к прочувствованию следующего положения - если мне ситуационно плохо, а

этот человек находится вольно со мной в моем падении, так я, будучи не чужд ему

(раппорт, эмпатия, присоединение, трансфер - в пре-трансцендентных

психотерапиях) открываю для себя возможность к восстанию, подъему. Так

появляется и крепнет надежда на облегчение страдания, высветляется возможный

путь. Тогда у СТРАННИКА, подспудно или сознательно возникает недоумение - а

почему я сам не нашел пути, зачем мне понадобилась помощь, надежду на которую я

действительно чувствую теперь? Чего мне недоставало? Или что мне мешало? Эти

вопросы адресуются самому себе или СПУТНИКУ. Возникновение такого рода вопросов

- и есть готовность к переменам внутри и вокруг себя, это, наконец то, допущение

принципа того, что можно потерять себя старого, отжившего, неэффективного,

заблудшего. Это открытие возможности метанойи - обновления себя.

Затем, после метафорического обозначения этапов ВСТРЕЧИ и МЕТАНОЙИ, мы обозначим

третью стадию - ДЕЛАНИЯ И СТРАНСТВИЙ. В пре-трансцендентных терапиях этому

соответствуют: практика спонтанности в гуманистической, проработка и

интерпретация в психоаналитической, выполнение десензитивирующих заданий в

бихевиоральной терапии. Заимстовав понятие ДЕЛАНИЯ из традиционной аскетической

практики образа "Добротолюбия", мы, в транс-психотерапии, применим это к

распознаванию деструктивных паттернов внутри себя, выявление идолов, доселе

подчинявших душу, идентификацию бесовских инвазий, заставляющих человека

чувствовать себя порабощенным. Идет работа над идентификацией страстей лжи,

трусости, алчности, похоти, саможаления, раздражения, недоверия, им же несть

числа. Такт и мудрость СПУТНИКА состоит в том, чтобы во первых, осуществлять

помощь на доступном (как правило, приземленном, обывательском, функциональном)

СТРАННИКУ уровне восприятия этой "невидимой брани", при этом не преступая планки

возможностей его восприятия и принятия, во-вторых - недопущение клишированнных

псевдо-церковных панацей, типа: "молись, постись, вычитывай" и, в-третьих,

бескомпромиссное противостояние нравственному релятивизму и, сколь

принципиальная, столь и элегантно выражаемая, нетерпимость к благодушному

потворству усыпляющим напевам нынешней культуральной среды: соблазнительной и

соблазняющей.

В СТРАНСТВИЯХ мы соотносимся с Евангельским воспроизведением того, как в

определенный период земной миссии Спасителя, входила в сознание людей Благая

Весть: Христос центрирует фокус восприятия внимающих Ему на привычных предметах:

деревьях, полях, трапезах, богослужениях, болезнях и пере-акцентирует

устоявшийся смысл, высвечивая более глубокую метафорическую значимость

обыденности. Так и транс-психотерапевт в событиях жизни клиента предлагает

последнему "пере-пережить" их совместно, актуализируя их возможные смыслы,

поднимаясь до уровня логосов явлений. Под СТРАНСТВИЯМИ этого

психотерапевтического этапа нам представляется модель помощи, основанная на

методе притч, аллегорий, допущений, фантазий. Это выстраивание причудливых и

разнообразных ситуаций, посредством воспоминаний, историй, сновидений, мечтаний,

несбыточных желаний. Тогда, в условно прихотливом мире, на этом безопасном

полигоне, СТРАННИК обретает опыт быть смелым, находчивым и непобедимым. Эта

имажинативная сфера характеризуется буйством грез и пиршеством триумфа, это

пространство игры, при правильном прохождение которой выявляется главное

человеческое свойство - мужество противостоять самому себе. Здесь оживают

детские эротические сны, тут мы разбираемся с последствиями возможностей

исполнения безответственных желаний власти, безграничных денег, беспредельного

успеха, безоблачного счастья. Ведь СТРАННИКУ не с кем об этом говорить: друзья

посмеются, священник осудит, с близкими - стыдно. А ведь ЭТО есть и ЭТО остается

в качестве почвы фрустрационных реакций, и ЭТО не должно быть подавленным

(репрессированным), а либо сублимированным (сбывшимся в этически приемлемой

форме), либо трансгрессированным (когда энергетика "страстей" благодатно

преображается в перспективы духовного возрастания).

Последняя стадия транс-психотерапии приводит на Голгофу. От СТРАНСТВИЙ - притч и

чудес и нравственных переоценок - СТРАННИК выходит в реальность оставленности

СПУТНИКОМ. Здесь испытывается верность пути и качество достигнутых изменений как

извнутри , так и извне. Этот вновь обретенный уровень понимания своего призвания

либо оказывается недостаточным и вместо ожидаемой сопричастности вновь возникает

неизбывное одиночество и возвращается за помощью, либо СТРАННИК переходит на

новый этап, который мыслится нами как ВОЗНЕСЕНИЕ.

Это уже за рамками психологической помощи, но достигнуто благодаря этому

процессу. Здесь СТРАННИК входит в Церковь, которая собственно и является "Небом

на земле". И / или обретает дар, противоположный страданию, приведшему его к

транс-психотерапии - состояние жизнелюбия в соединении с благодарностью Творцу

за это. В экзистенциальной терапии сделано важное открытие: "Страх смерти

находится в обратной зависимости относительно удовлетворенности качеством

жизни". Мы пойдем дальше и утвердим то, что насколько человек находится в

состоянии благодарного и благоговейного и благословленного "Источником Благих и

Жизни Подателю" жизнелюбия, настолько он неподвластен смерти и причастен

теозису.

Свящ. Евгений Левченко: /// (В изложении предлагаемого) ценного я вижу мало, а

ошибок - много. Так, строго негативно я могу оценить Вашу "стадию ДЕЛАНИЯ и

СТРАНСТВИЙ".

Ладно, отче, в надежде, что мнение Ваше есть приглашение к взаимо-рассуждению, а

не инквизиционный вердикт, попробую помыслить далее. Возможно, отче, Вы

спросите, почему это может быть понято специфически Православно? Ведь здесь есть

созвучие и доброму гуманизму и внеконфессиональному (если таковое существует, ну

допустим, как предчувствие, как переходной этап...) Христианству. Но Восточная

Церковь может быть четко идентифицирована в своем отношении к восприятию

Благовестия, своему уникальному подходу к орто-Богопознанию. Так, если мы

конкретизируем модели соотношения Предания и Писания в Христианских традициях,

то очевидно, что протестанты отрицают сакральную значимость Св.Предания, в то

время как католикам свойственна гиперболизация последнего, сравнительно со

значимостью Св.Писания, что в апофеозе приводит к догмату об автоматической

непогрешимости понтифика ex cathedra. В Православной Церкви этот вопрос

рассматривается не в оценочно-плоскостной системе координат, но в

онтологической, динамической, жизненной перспективе. Так, для нас ценность

Св.Писания определяется его литургическим звучанием, его восприятие не является

предметом интереса или анализа, но есть в первую очередь возможность диалога с

Богом, как келейного, так и соборного. Православная традиция восприятия Св.

Писания в обрамлении, истолковании, раскрытии Св. Отцами являет энергийный

феномен деятельного принятия, когда происходит сопричастность, общность, когда

вечное звучит во времени и отдельный временной этап становится достоянием

Вечности. Слово Божие вопринимается лишь в силу принадлежности Церкви, ее

мученикам и ее авторитетам и будет звучать на новых языках и не все смыслы еще

доступны и для наших потомков возможно откроются новые грани.

Ж.. О ценностях. Подробнее остановимся на отличительном признаке любой

духовно-ориентированной терапии и транс-психотерапии, в частности, а именно, на

отношении к основному фактору, вызывающему к бытию процесс психотерапии -

эмоциональному страданию.

Хорошее богословие рождается из опыта. Кому как не психотерапевтам, чья

деятельность профессионально определяется ежедневным пребыванием в ситуации

душевной (а также духовной и физической) боли, может открыться то, что в их

клиентах (да и в них самих) препятствует восприятию преизобилующей целительной

Благодати. Навскидку: многозаботливость, трусость, легкомыслие, инертность,

саможаление, недоверие, бездушность, неумеренность, прихотливость - вот те

страстнЫе пласты, которые должны перепаханы в терапевтическом труде.

Итак, задача транс-психотерапии - не уныло и упрямо твердить формулы, изреченные

до нас теми, кому они открылись в нужном месте и времени, но вдохновляясь ими,

взывая к поддержке и вдохновению Свыше, трепетно, бережно и точно помогать

клиенту в осознании им его духовных блоков. Психотерапевты пре-трансцендентных

направлений полагали, что сам процесс осознавания - инсайт - является

терапевтичным. Но транс-психотерапевт делает еще небольшой шаг, приглашая своего

клиента к выбору. Но подсказать желаемый результат этого выбора - значит

посягнуть на богоданное личностное свойство свободы клиента.

Возможность меняться - от прекращения дурных привычек до целостной метанойи есть

основное качество человеческой личности. Страдание открывает и осуществляет эту

возможность. В этом - основная позитивная значимость страдания.

В русском слове "страдание" различаются, переливаясь три значимости: "страсть" -

как духовная патология, "страда" - как упорный труд и "радость" как состояние

позитива от факта преодоления чего-то тяжкого.

Нравственная значимость страдания в духовных традициях человечества напрямую

переживается с более универсальным понятием Смысла происходящего с нами.

Безусловное отвержение страдания у Эпикура, обреченная неизбежность у Будды -

"все в мире есть страдание, порождаемое желаниями" и Христиански благодарное

принятие, вынесенное в заглавие книги православного подвижника: "Я возлюбил

страдание".

Терапевтически, представляется уместным начать с признания феномена страдания

сотериологически нейтральным. Как богатство или здоровье могут способствовать

личностному росту или приводить к моральной деградации, так и переживание

страдания может и облагораживать и приводить к деградации нашего клиента.

Фактором, выделяющим духовный подход, является принцип возможности использования

энергетики страдания для катализа духовного роста. Поспешное декларирование

положительности страдания во взаимодействии с клиентом недопустимо. При инфаркте

в первую очередь необходима анестезия. Анестетическим инструментом

транс-психотерапии является со-разделение страдания, согласно мудрому положению:

" Разделенное счастье удваивается, разделенная боль - уменьшается вполовину".

Физическая боль - указание на физиологическое повреждение организма. Душевная

боль - не только указатель на нравственное неблагополучие, но и является залогом

того, что душа жива и человеку представляется возможность измениться - подняться

над своим нынешним душевным устроением. Транс-психотерапевт бережно и точно

диагностирует возможную обусловленность страдания предшествующей нравственной

неправотой, будучи тактичным, сопереживающим, принимающим, обнимающим и

выражающим уверенность в том, что при правильном (ОРТО) движении совместно

переживание страдания прекратится.

З. О "ДЕЛАНИЯХ и СТРАНСТВИЯХ" или о целеполагании и техниках. В

пре-трансцендентных психотерапиях используются технологии. Мы, в

транс-психотерапии, ждем чуда. Это вовсе не дешевый магизм НЛП, где

гарантируется результат. Наша позиция - доверчивое, а потому безошибочное

упование. Мы знаем Христа и верим Ему и помним, что Его именем, фактом

принадлежности Его Церкви - чудеса нам обещаны Им. Когда Он исцелял это не было

ни фокусничеством, ни игрой. Его чудеса были сопряжены со смыслообразованием.

Что же мешает нам полагать, что когда мы с с нашим клиентом приходим к

достойному Смыслу, то чудо будет даровано нам. Отнюдь не автоматично, но

личностно. И утихнет страдание. До нового приглашения вверх....

Из транс-психотерапветических техник:

аа) Различение двух возможных модусов человеческого бытия - жизни и выживания.

Мы исходим из эмпирического наблюдения наших СТРАННИКОВ, когда из их

патологических стилей чувствований, убеждений, поведений, приходим к выводу:

противоположность жизни - это не смерть. Смерть - атрибут жизни и в зависимости

от наших мировоззренческих позиций - это либо финал, либо рубеж, за которым

начинается иное состояние.

А настоящий антоним жизни - выживание. Тот, кто

полагает самосохранение приоритетом - обречен на неудачу. Выживание коренится в

страхе перед преодолением (себя, обстоятельств, природы) и сопровождается

комплексом разнообразных защитных реакций: от суеверных ритуалов до паники либо

оцепенения. Тот, кто движим стремлением выжить - сдается, соглашается,

беспрерывно снижая планку своих требований: внимания, сожаления, справедливости,

почестей, потому что боится - смерти, жизни, бедности, болезни, неожиданностей.

Девиз живущего - будет лучше, девиз выживающего - лишь бы не хуже. Живущий

счастлив, выживающий обречен быть несостоятельным. Чтобы не находиться постоянно

в переживании своей несчастливости - он хочет забыться, опьяняя себя сексом,

вином, насилием, деньгами, но он не может залить пожара своей неудачливости. Ему

надо хоть в иллюзии быть другим. Заигравшись, в отчаянии, он бывает опасен для

себя и других. Но пока он не дошел до предела, он "прогибается, давая себя

опустить". В противоположность ему, живущий - ценой своего здоровья,

благополучия, а бывает и жизни, выше всего поставляет свое право сказать "нет".

Выживающий согласен всегда, его согласие предсказуемо и механично, впрочем и

спрашивают то редко, поэтому его "да" и "нет" не слишком различимы. Поэтому

вершиной духовного роста является выбор модуса жизни вместо выживания и

ответственное выстраданное "да", обращенное ко всему живому - реализация

богоданного дара свободы...синергии с Создателем "Да будет".

бб) Медление. В смысле противоположности суете. В смысле поверки каждого шага на

отсутствие лукавства, само- и взаимо-обмана. В смысле постоянного возвращения к

исходным стадиям и убежденности в правильности пути. В смысле признания того,

что результат не 100% зависит от соблюдения всех правил в силу того, что мы

отважились в транс-личностном процессе ДЕЯТЕЛЬНО УПОВАТЬ на то, что

принципиально ВНЕ нас. Антиномические сочетания отваги и терпения, уверенности и

"трезвенного неверия себе" отсекает соблазны поспешных "прелестных

само-обольщений" и инфантильно-нахальных претензий на "особость чудотворений".

вв) Действия. Формат транс-психотерапевтических встреч представляет собой

совместный ( в каком-то смысле, соборный) опыт оценки действиям СТРАННИКА. Если

единицей взаимодействия является встреча, то квантом действия является шаг -

большой ли, малый, но предпринятый тогда, когда он был определен и осмыслен

совместно со СПУТНИКОМ. Прислушиваться к себе, говорить с подсознанием,

изображать роли, удовлетворяться настоящим пониманием - все это возможно в

пре-трансцендентных терапиях. Побуждение к действиям - от СПУТНИКА,

решительность выполнения их - от СТРАННИКА, "диакризис" - различение духов в

произошедшем - есть практика транс-психотерапии.

гг) Одухотворенность. В смысле динамики, в смысле известной настороженности к

окончательным суждениям, в смысле приоритета принципа диалогичности бытия над

правилами, установками, законами и мертвящей косностью. В сочетании с

обсужденными выше медлением и опорой на опыт, это не "вседозволенность в

опьяненности духом", но живость и жизненность в добродетели неосудительности,

применительно к многообразию мира. И примером, порукой, образом восприятия и

действия наш Евангельский Господь - Он пьет вино, радуясь свадьбе, Он творит

веселое чудо, посылая Петра вынуть монетку изо рта рыбы, Он приветливо находит

общий язык с женщиной -пятимужницей. Любым действием Он придает новый смысл

доселе обыденно плоскостному миру. Его поступки неожиданны и верны. Его чудеса -

поучительны и легки, хотя и остаются загадочными в своих смыслах, а именно

будоражащими и приглашающими к размышлению. И часто смысл ускользает... А когда

мы, в силу своей неуверенности, слабости, невротичной тревоги, пытаемся сделать

из Живой вести окончательный свод законов, клишировать эти смыслы на вечные

времена, что-то теряется и принцип веры как диалога исчезает. Остается

морализаторство, начетничество, фарисейство.

Жизненность исторического Православия в том, что Оно может "встряхнуться", сбросить предрассуд-ки и признать ошибки своих ревностных "по букве" адептов. И нам, православным 21-го

века, так больно и ясно, и от этой ясности еще больнее, что не надо было гнать

Иоанна Златоуста, заточать Максима Грека, отдавать Правительствующему Синоду

духовную власть над Россией. Живущий Православием понимает, что не всегда

большинство епископов его Церкви правы, (вспомним Флорентийская унию), но не

делает из этого вывод, что до всего надо дойти собственным умом. Он согласен,

что именования "святейший" применительно к Патриарху его Церкви громоздко, но

ведь мы не всегда выкидываем вышедшее из моды трюмо из квартиры. А значит, если

в нашей истории есть падения, то у других народов и традиций есть взлеты. И мы

их примем с благодарностью - и народы и их прозрения.

Известно, что переводя Евангелие на языки то готтентотов, то эскимосов, трансляторы пытаются за-менить предметы ближневосточной реальности на близкие тем понятия. И может

необязательно знать последование литургии Василия Великого, а просто в

БЛАГОГОВЕНИИ разломить лепешку с пальмовым вином, чтобы вот просто поблагодарить

Того, Кто Вверху за то, что Он не оставляет нас. Это онтологическое Православие.

И суть Его можно бы выразить так: когда ты делаешь нечто во имя того, что (Кто)

выше тебя исходя из вложенной в тебя потребности любви - ты недалеко, ты право

славишь Бога. И ничего теперь не надо доказывать, ничего не защищать, все уже

есть, все определено. Именуя себя православными, мы обретаем способность право

славить все доброе в мире: и когда индуист практикует "сопротивление ненасилия",

когда израильтяне пишут в армейском уставе, что ты, солдат, выдай все секреты,

но сохрани свою жизнь, которая важнее нам, когда Далай Лама находит

проникновенные слова о почтительности ко всему сущему, когда араб раскладывает

коврик в уголке торговой улице, чтоб осуществить заповеданное ему пятикратное

обращение к Аллаху, и вдохновенную пластичность негритянскиго духовного танца, и

доброе намерение покаяться за крестоносцев Папы Иоанна-Павла 2го, и "отдание

жизни за други своя" комсомольца Матросова, и эпатаж мещанской самодостаточности

"черным квадратом" Малевича и все-все-все в мире, где действия продиктованы

добрыми устремлениями, где побуждение вверх, сочетанное с жертвенностью,

уважительностью, мужеством, сострадательностю, терпимостью и дерзновением во имя

Высшего определяют ПОВЕДЕНИЕ человека - там происходит одухотворение, в большей

или меньшей степени, но имеющее вектором к правильному прославлению Творца -

Православию.

Мирослав Войнаровский, агностик: /////А чем он (транс-психотерапевт) отличается

от обычного тера? Судя по вашим словам, ничем особенным.

Д. На этот вопрос есть хороший ответ. Нашему поколению детстве нравились

диафильмы - проецируемые на стену застывшие картинки с текстом. А нынешним

детишкам - игры в трехмерном пространстве, реалистичные и с возможностью

взаимодействия и повторения. Так вот транс-психотерапевт работает в большем

числе измерений, чем обычный специалист психо-помощи. Он мыслит объемнее. А в

том, что он не галлюцинирует объемами - порука его принадлежности Церкви,

нечуждость ее тАинственной жизни, здоровый интерес к хорошей мистике и привычка

поверять ее трезвенностью - великой Православной добродетелью. Для него

страдание не только биохимично, но провиденциально, для него смысл симптома

сводим не только к социальной/ сексуальной или биохимической подоплеке, но к

посланию вразумления Свыше, которое так здОрово истолковывать вместе с клиентом.

Это очень увлекательная штука - транс-психотерапия - каким может быть

взаимодействие на самых значимых, порой головокружительных уровнях

смыслообразования в условиях братской откровенности. Для него - СПУТНИКА - жизнь

не является конечной, а видимый успех - критерием эффективности. Для него

нравственность является фактором не пренебрежения (типа "по ту сторону добра и

зла") а бережного рассмотрения и поиска коррелятов между экзистенциальной

неправотой клиента и его симптоматикой. Для него история старших поколений

клиента приобретает важность в силу нашей сопричастности не только семье, но

роду, нации и человечеству. Для него архетипично насыщенные истории прошлого

(так из уважения к Вашей агностической само-идентификации назовем Писание и

Предание) являются не археологическими памятниками, а руководствами, способными

исцелять, хотя бы потому что мы не являемся первым поколением из живущих на

Земле. Для него необыкновенно важна психология не только низин подсознания,

откуда продуцируются расстройства, но вершин духа человеческого, проявленные в

мыслях чувствах и поведении прославленных подвижников, поскольку именно их опыт

открывает перспективы доступные потенциально каждому клиенту.

Он -транс-психотерапевт- чувствует за собой великую силу, исповедуя собственное

абсолютное бессилие, действуя по принципу - от меня усердие, от Бога результат.

Он говорит на разных языках, доступных восприятию его клиентов, он не закончит

встречи, не будучи убежден, что он понял, принял, а значит полюбил приходящего.

Вера психотерапевта не должна быть психотерапевтическим ресурсом, это инструмент

пастырского душепопечения. Религиозная идентификация психолога в хорошей

психотерапии остается как бы "за кадром, на периферии", когда терапевтическая

ситуация требует ее - веры - актуализации, транс-психотерапевт перестает быть в

строгом смысле и первично профессионалом - он становится "братом" (бывают

случаи, и "отцом":-0) , а клиент в данном случае трансцендирует рамки

психотерапевтического сеттинга, и начинается иной формат целительных

взаимоотношений, другие правила и возможности. И может быть отсюда и начинается

ПРАВОСЛАВНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ в понимании Митр. Иерофея Влахоса

(http://home.it.net.au/~jgrapsas/pages/orthospir.htm).

Приложение: иллюстрации, не обязательные для чтения, но отражающие Дух

проводимой терапии и отклики на нее:

В транс-психотерапии нами принят традиционный опыт описания Встречи - как

психологического события, как единицы межличностного взаимодействия, возможно,

но не механически обязательно приводящего к исцелению - трансцендентости, но

обозначающего неслучайный этап и результат терапевтического взаимодействия. Это

мы находим во всех аскетических сборниках традиционных духовных традиций - от

православных "Отечников" до дзен-коэнов. Возможно, и на нашем,

транс-психотерапевтическом уровне это может быть предметом анализа и

рассуждения. Итак, несколько случаев.

1. Проблема другого пола

СТРАННИК:Здравствуйте, уважаемые посетители форума.

Мне необходим совет батюшки. Прошу прощения, если эта тема уже поднималась. Я

хочу поговорить об однополой любви.

Я считаю себя верующим православным человеком. Люблю читать религиозную

литературу, хожу в храм и читаю молитвы дома. К вере привели обстоятельства, она

сильно изменила меня и мою жизнь.

Мне нравятся девушки и сейчас я влюблена. Я читала про отрицательное отношение

православия к нетрадиционной семье. Но если это не веяние моды, не эксперименты,

не привлекающая меня личность, не протест, не чисто физическое влечение, не

созданный воображением идеал, не неудачи с мужчинами, а действительно любовь? Я

уже не девочка и долго пыталась это перебороть, мягко говоря, это бесполезно. Я

знаю определение любви в христианском понимании, и это есть: я люблю человека

вместе со всеми его недостатками и его счастье важнее, чем его пребывание рядом

со мной, и еще ты бескорыстно отдаешь себя другому человеку. Но также, я не

делаю из него идола, который для меня выше всего и вся. Без любви ведь

невозможно жить - начинается уныние, с которым трудно бороться.

Есть ведь версия, что люди такими рождаются - это и правда у меня еще с детства.

По Библии мужчина и женщина на глубинном уровне созданы друг для друга, но для

меня быть с мужчиной все равно, что, например, если человека с традиционной

ориентацией заставить быть вместе с представителем его же пола. Если я выйду

замуж, то наверняка муж захочет, чтобы я его любила. Но я не смогу и получится,

что я поступаю с ним нечестно.

Это не "глупость", которая пройдет, это очень серьезное внутреннее противоречие.

Это трагедия.

Мне предстоит принять очень важное решение, связанное с будущими отношениями,

поэтому с очень жду ваших откликов и советов.

С уважением.

СПУТНИК:

Здравствуйте, уважаемая посетительница Форума. Не будучи обличен священным

саном, тем не менее в соответствии с Вашим запросом, попробую поразмышлять о

Вашей проблеме.

Но сначала о ценностях. Вы пишете, что к вере Вас привели обстоятельства. По

Вашим словам, Люблю читать религиозную литературу, хожу в храм и читаю молитвы

дома. В этом все? Что Вы находите в вере? Объяснение мироздания? Красоту слога

книг и гармонию песнопения? Утешение в душевной смуте? Если хоть одно из трех

перечисленных Вы поставите на первое место - вы не в Церкви. И читать молитвы

вовсе не означает молиться. А быть верующим православным христианином значит

ощущать себя благодарной перед потоком абсолютно незаслуженной Христовой любви и

жертвы и Вам как Его призыва к тому, чтобы Вы изменились и сделали шаг навстречу

Ему. Принято? Теперь, какой шаг? Думаем дальше...Первое - беспристрастный анализ.

Кажется, Вы уже заранее защищаете свою влюбленность. Не спешите, не любая любовь

хороша, не всякая любовь отвечает строгим критериям любви в Боге. Христианская

любовь к родителям, детям, женщине, мужчине - лишь та, которая не заслоняет

Бога. Лишь та любовь чиста, которая прозрачна, через которую проступает лик

Христов. Или Вы видите в вашей подружке образ Спасителя? Далее, по Вашему тексту

Без любви ведь невозможно жить - начинается уныние, с которым трудно бороться. И

что? Трудность борьбы со страстями, аскетика как подвиг изменения себя для Вас

отменяется многозаботливостью этого пути? Угу, мы слабы и так так бывает, но не

будем хотя бы оправдывать себя. Самооправданием никто не спасался, а засыпали и

гибли в сонно-хладном мороке многие. Так призовем в молитве отваги и мудрости в

нелицемерном само-познавании и сделаем еще шаг.

В вашем случае скорее всего идет

речь не о лесбианстве, а о транссексуализме, когда словно в женском телесном

обличии пребывает Я, идентифицируемое как мужское. Это вовсе не распущенность,

сурово клеймимая ап. Павлом в Римл.1, но серьезнейшее духовно-душевно-физическое

испытание, выпадающее немногим. И для того, чтобы его достойно выдержать и выйти

на "спасительную финишную прямую", следует не оправдываться собственным

детством, но осмыслить всю особенности не только индивидуального формирования,

но и историю своего рода. Именуя себя как христианином, мы тем самым становимся

сопричастными Христовой жертве и оказываемся призванными к тому, чтобы стать

своего рода со-искупителями, и как знать, возможно Ваш крест и состоит в том,

чтобы то, что Вы воспринимаете сейчас как "трагедию и проблему" открыло Вам и

тем, кто Вас окружает, за кого Вы ответе нечто необыкновенно важное. Любая

стОящая и настоящая истина чиста и несмутительна. Если Ваша "страсть" кого то

может ввести в искушение, то можно ли сказать, что источником ее является

Утешитель и Дух истины? Уфф, одним словом, вопросов больше чем ответов, так что

совет получается всего один - будьте честны, испытывая себя в любви.

Комментарий: Александр Иванченко, православный христианнин: "Очень интересный

пример, Сергей. И в принципе - уже есть очень характерная реакция, показывающая

"немного различное" отношение к самой теме у "ортодоксальных" представителей и

тех, кому по профессиональной принадлежности "не лепо" (не возможно) такое

реагирование. Этот пациент - истинный Странник - он (она) "страннен", "раненен"

и приходит "рано", т.е истинного стремления к Богу и православию у нее еще нет.

Но уже есть кофликт между "я есть" и "я хочу быть" - а значит есть поле для

работы. Отличие от СП (секулярного) в том, что он постарается примирить человека

с тем, кто и какой он есть. Изменить оценки, стандарты... Mы все это видим на

Западе - рост "нетрадиционой" ориентации, переходящий постепенно в

нетрадиционную цивилизацию. Задача "православной терпапии" сложнее - не

травмируя уже "раненую" психику, постараться разрешить конфликт в рамках

православной психологии. Давайте пройдемся по пунктам:

1. "выявление духовной стороны проблемы или симптома"

2. доп. о Евгения об учении св. Феофана: "Анализ состояния частей и естества и

способностей: 1) в естественном состоянии, 2) в состоянии под грехом, и 3) в

состоянии под благодатию" (Собрание писем. Вып.7, с.215).

3. Проявление для пациента реальности невидимой брани, "психофизиологии"

страстей, духов злобы поднебесныя...

4. Стяжание Божией благодати, упование на Божию помощь.

5. Сочетание методов Вашей психотерапии с православным учением".

2. Целебное расщепление (во благо :-)

СТРАННИК: Так при чем тут то, что Вы предложили обсудить в прошлый раз? Я думал

об этом и ничего не понял. Вы вновь о моих запросах? Так повторяю: уверенность в

себе, которая ведет к ощущению успешности. А еще Вы предложили обдумать формулу

в приложении ко мне, мол, "ценности это фундамент личности". Не понял, к чему?

Разве то, чего я хочу достичь с Вашей помощью - не есть те саамы ценности. Мои.

Или я что-то не понимаю?

СПУТНИК: Наверное мы оба чего-то не понимаем. Прежде всего, друг друга. Посвятим

этому встречу? Я тогда начну с себя - ценности -это, ради чего стоит жить и

отдать жизнь.

СТРАННИК: Нет, я определенно не понимаю. Я хочу жить. И для меня ценности в

жизни - чтобы вокруг была любовь, было тепло, мне было комфортно, желания

сбывались, женщины любили, деньги водились, ну что это как то неясно, что

ли?

СПУТНИК: Нет. Неясно. Ведь все что ты сказал, это неясно. Хотя понятно. И

классно. Но, допустим, это не ценности. Скажем так, это условия для

осуществления ценностей.

СТРАННИК: Так мне это и надо. Что значит - условия? Это, в первую очередь, -

ощущения, которые я знаю и которых я хочу. Чтобы все было у меня хорошо.

СПУТНИК: Это убеждение?

СТРАННИК: Не ловите меня на словах. Я не знаю, что такое убеждение. Для меня -

убеждение - это то, что я знаю, это ощущение.

СПУТНИК: Зачем люди придумали два разно-корневых слова для обозначения

"убеждение" и "ощущение"?

СТРАННИК: Не знаю. Это им зачем то надо. Для меня это одно и то же.

СПУТНИК: Так, значит это надо им... А для твоих ощущений важно состояние других

людей?

СТРАННИК: Ну, немногих. Моей девушки. Мамы. Брата. И все, пожалуй...

СПУТНИК: До остальных нет дела? Общества? Государств? Цивилизация? Человечество?

Вселенная?

СТРАННИК: Что за ерунда...

СПУТНИК: Ну подожди... Не так сразу... Ты чувствовал когда-нибудь неравнодушие? Ну к

незнакомым? Ну типа, что тебе больно, когда видишь, как другой мучается?

СТРАННИК: Не вспомню. Ну как и всем. Наверное. Но если Вы о связи с чувствами

других, то тут мне ближе опыт связи с моим автомобилем. Я его чувствую. Это Вам

каждый скажет. Ты жмешь на газ и чувствуешь как машина отвечает

СПУТНИК: Увы, давно не был за рулем... Но машина это всего лишь сумма хорошо

подогнанных друг к другу механических деталей, да?

СТРАННИК: Как, впрочем и человек...

СПУТНИК: Да... Как впрочем и эта ручка, которая хорошо мне служит, когда я делаю

пометки, ведя беседу... Но что не сделаешь, ради хорошей цели?! (С ТРЕСКОМ

ВНЕЗАПНО РАЗЛАМЫВАЕТ ПОПОЛАМ РУЧКУ)

СТРАННИК: Ох, мне даже вдруг кольнуло...

СПУТНИК: Ну-ну... Вот здесь чувствительности и сентиментальности не надо.

Кольнуло... А если б я сейчас также переломил ножку ребенка?

СТРАННИК: Вы сумасшедший?

СПУТНИК: Да. Юродивый. Для вас. А для меня куда более безумно, когда Вы не

делаете различения между предметами и людьми. Вещи, ну их может быть жалко, но

всегда их можно использовать ради более высоких целей и назначений. Так, ручка

была уничтожена для Вашего понимания. Вещи, стало быть могут быть объектами

использования. Люди - нет. Это аксиома.

СТРАННИК: Ну положим, и что?

СПУТНИК: А то, что мы согласились сейчас, это ощущение или убеждение?

СТРАННИК: Да не знаю. Пока ни то ни то К чему Вы ведете?

СПУТНИК: К осознаванию разницы

СТРАННИК: Да нет ее, все равно. Что мне понятно и известно как хорошее для меня,

то и хочу, что тут непонятного?

СПУТНИК: Понятно. Как впрочем и то, что если бы Ваша теория работала, наша

встреча бы не состоялась. Она бы работала. Вам бы было хорошо в

недифференцированном сплаве ощущений и суждений.

СТРАННИК: А что тут не работает?

СПУТНИК: Предлагаю пари. Вы ставите 100долл против 1 что Антарктида существует?

СТРАННИК: Материк? Ну, положим, ставлю. Дальше?

СПУТНИК: Дальше повышаем ставки. Вы поставите свою квартиру стоимостью в

100.000долл ( жизнь из соображений бесценности не предлагаю :-0) против чудака,

который скажет, что Антарктиды нет?

СТРАННИК: Да. Определенно.

СПУТНИК: ОК, В том, что озвучивали в запросе были деньги. Это ценности.

Существование Антарктиды есть четкое Ваше убеждение. У вас нет ощущения этого ее

существования. Из-за того, что старичок географ показал вам в нижней половине

потертого плаката на классной стене белое пятно - за это Вы готовы отдать

100.000долл. Это реально. Это так?

СТРАННИК: Так

СПУТНИК: Так вам открылась разница, между ощущением и убеждением?

СТРАННИК: Кажется, да. Но чем это нам поможет?

СПУТНИК: Опытом применения нового умения. Скажем, задание: в оценке каждого

нового происходящего с вами явления различать ощущения и суждения.

СТРАННИК: Но ведь они должны сопадать...

СПУТНИК: В идеале. В Раю, как полагают христиане. У гармоничной и

целеустремленной личности. Но прежде чем совпасть, они должны быть отделены

СТРАННИК: И что это мне даст?

СПУТНИК: А что Вы заказывали? Кажется, счастье? :-0) Так вот это со-частье,

совпадение частей. Точное до упоительности совпадение ощущений, которые Вы

испытали с убеждениями, под которыми вы серьезно, конкретно и значимо для себя

подписались.

СТРАННИК: Но их же нет. Все ведь относительно...

СПУТНИК: Тогда мы возвращаемся к исходному пункту встречи. К ценностям. Когда

вам не под чем подписаться. Быть ответственным в высокой мере. Тогда отсутствует

одна из составляющих счастья - со-частья -со-участия... А знаете, это все на

сегодня.

СТРАННИК: Опять ничего не понял. Но буду думать.

СПУТНИК: Это вы говорили в прошлый раз. Думать - это здорово. Но не забывайте

чувствовать. И попробовать отделять одно от другого... Жду через 4 дня...

3. Нарушение правильности

СТРАННИК:- Меня невропатолог к вам направил. Вот два-три месяца назад у меня

непонятные состояния начались. Встаю утром - и прямо раздирает от злости. К

любой мелочи могу придраться - и зубная щетка не под тем углом стоит... Но я ведь

должна всегда быть в форме, не показать недовольства, я работаю с людьми, с

деньгами, я бухгалтер и хорошо зарабатываю...Таблеточку что ли какую, выпишите?

СПУТНИК:- Так... Понял.... А как думаете. Вот с чем бы это связано?

СТРАННИК:- Вот уж совсем не знаю. Я стараюсь жить так, чтобы не было проблем.

Да, у меня было несчастное детство, теснились в двушке с пьяным отцом и

парализованным дедушкой, но ведь тогда я чувствовала себя нормально. А вот

последние десять лет живем с мужем, в отличной квартире, и вдруг вот так...

СПУТНИК:- Угу, итак все хорошо, в работе, с мужем.... А вот чем, собственно

живете? В чем радость? В чем счастье?

СТРАННИК:- Ну так... Все расписано. На неделе: раз в час - английский, раз в час -

французкий,а еще раз в час чтение бухгалтерского журнала...

СПУТНИК:- Не понял... Так ради чего живем то? Языки изучать?

СТРАННИК:- А как Вы думаете? А война вдруг? Шучу... Но со смыслом. Вот перестанут

бухгалтерам деньги платить - а я переводчиком буду. Не пропаду....

СПУТНИК:- Да я понял... Не пропасть - это Вы хорошо говорите... Но как живете то

сейчас? На работе - я понял - замечательно. А с мужем? Вот сейчас тоже скажете -

чудесно?

СТРАННИК:- А как же! Нет, ну раньше не получалось. Скучно как то в сексе было.

Но год назад доктор сказал, что можно ему клитор мой трогать. Ой как здорово с

тех пор!

СПУТНИК:- Погоди, погоди, а что все девять лет до этого, как доктор не сказал,

вы не пробовали?

СТРАННИК:- Ну, знаете, ну не могу сказать, ну что-то не так, ну не решались...

СПУТНИК:- Так, становится понятнее... Ну а вообще, в жизни то есть проблемы,

стрессы, страдания, печали?

СТРАННИК:- Нет. В том то и дело. И быть не может. Ведь как себя настроишь, так

все и будет. Я яебя на максимум устанавливаю. Делать добро и получать его. И так

каждый может. И должен. Поэтому, все у меня хорошо. А знаете, я тут на кладбище

Введенском была, так там есть стена, каждый записочки кладет, мол, Господи,

помоги мне... сдать экзамены... или чтоб мама была здорова... Они не понимают, что

ведь все от них зависит. Если будут вести себя правильно, значит все у них

будет!

СПУТНИК: - Как у вас?

СТРАННИК: - Да. Все от человека зависит!

СПУТНИК: - Простите, и смерть его тоже?

СТРАННИК: - А вот об этом я не думаю. Потому что об этом знать ничего нельзя и

сказать нельзя, а значит изменить нельзя...

СПУТНИК:- Интересно у вас... О том, что профессия не потребуется - думаете, что

маловероятно... А о том, что помирать придется - запрещаете себе. Хотя последнее -

100-процентно.

СТРАННИК: - А при чем тут это, доктор?

СПУТНИК: - Да как знать, при чем... Вот друзья у вас есть, подруги?

СТРАННИК: - Нет. Интересно, что Вы об этом спросили. Я не хочу их. Есть муж.

Есть мама. А друзья - зачем они?

СПУТНИК: - А вот мы и пришли к главному. Вы живете по принципу - зачем. И как

вам кажется выстроили идеально целесообразную систему. Без смерти, без печали,

без смерти, без друзей. Чтоб все зависело от вас. А не выходит без насилия над

реальностью. Она ведь чуть не такая как вы думаете, а вы ее гнете под себя.

Иногда удается - и тогда вам хорошо. Вы победительница. А иногда вы ничего не

можете сделать и не понимаете почему, и у вас возникает - гнев, раздражение,

неприятие. Вы ведь не можете признать свою слабость, иногда свое несовершенство,

нет?

СТРАННИК: - Нет, никогда!

СПУТНИК: - А значит и попросить помощи... Не у Кого... Нет никого в вашей системе,

кто сильнее и умнее и добрее вас, да?

СТРАННИК: - Да. А что, бывает по другому?

СПУТНИК: - Ваш организм, продуцируя неуправляемые реакции злости подсказывает

Вам - бывает. И есть. Но, начнем с малого. Не надо пока таблеток. Пусть будут

друзья, которым вы можете сказать, что вам плохо.

СТРАННИК: - А вдруг не смогу? Я перестану тогда быть собой.

СПУТНИК: - И тогда вы выздоровеете без таблеток. Когда перестанете быть собой

само-достаточной, само-совершенной. Когда сможете кому-нибудь сказать, сначала

на Земле, здесь - мне как то хреново... А может потом, наберетесь как симрения,

так и решимости сказать это и адресом Выше...

СТРАННИК: - Так просто все по Вашему, доктор? Просто сказать?

Ну, если вам

потребовалось благословения, чтобы получит оргазм, может моего совета будет

достаточно для вас, чтобы стать просто человеком. Которому иногда бывает плохо.

То есть который отдает себе в этом отчет и ищет помощи...

СПУТНИК: - Но я всегда думала по другому!

СТРАННИК: - Воля ваша.

СПУТНИК: - Я знаю.

СТРАННИК: - Это и беда

СПУТНИК: - Спасибо

СТРАННИК: - Будет за что, если Вы не забудете все, что мы обсуждали...

СПУТНИК: - Поможет?

СТРАННИК: - А что вы теряете?

СПУТНИК: - Еще раз, спасибо. А можно еще раз придти, если будут вопросы?

СТРАННИК: - А вот за это вам спасибо, коль скоро вы допустили то, что у вас

могут возникнуть вопросы...

Александр Иванченко, православный христианин:

"Круто, Сережа. Честно говоря, встреть я такого клиента, я б наверно таблеткой

ограничился. Там, по-моему, такая броня на все неконтролируемое,

непредсказуемое, на интуитивное, на спонтанное. Все должно быть по графику, по

линейке. Ясно, что эта гиперорганизованность и негибкость и рождает

раздражительность и гневливость. Но как подойти? С какого боку? Я завидую, видя

ее реакцию на твой совет. По моему опыту такой тип обрушивается на тебя примерно

так: "Я сама знаю, я все правильно делаю, это всего лишь биохимия моего

мозга..." Причем накал гнева направляется прямо тебе в лоб, забывая, что она

себя "Я себя на максимум устанавливаю. Делать добро и получать его."