Пол Брэнд и Филипп Янсен
ТЫ дивно устроил внутренности мои
Люди покидают отчий дом для того, чтобы восхититься величием неприступных горных вершин, мощью необузданной морской стихии, величавым спокойствием полноводных рек. Они не перестают поражаться необозримости океанских просторов, неотрывно следят за движением звезд на небе. И лишь самих себя они не замечают и проходят мимо. (Блаженный Августин)
Ибо Ты устроил внутренности мои, и соткал меня во чреве матери моей. Славлю Тебя, потому что я дивно устроен. Дивны дела Твои, и душа моя вполне сознает это. (Пс. 138:13-14 )
Выражаем огромную признательность всем, кто способствовал созданию этой книги. В работе над ней приняли участие около 20 человек, которые помогли ценными советами и предложениями. Особенно хотелось бы поблагодарить Хэрольда Фикета, Элизабет Шерилл и Тима Стэффорда, целиком изменивших всю структуру рукописи. Отдельная благодарность нашему дорогому и всеми уважаемому редактору Джудит Макхам.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Когда голос звучит особенно громко, бывает трудно разобрать услышанное: прислушиваешься к эху, чтобы расслышать непонятное слово. Бог и Природа являются для нас Голосом и Эхом. (Генри Драммонд)
П
о всей книге, за исключением данного предисловия, личное местоимение "я" будет относиться к доктору Полу Брэнду: она написана от его имени. В отличие от большинства созданных в соавторстве книг, наше сотрудничество - это не сотрудничество журналиста и богатого опытом дилетанта от литературы.
Впервые я повстречался с доктором Брэндом, когда собирал материал для своей книги "Где же Бог, если мне так больно?" У него огромный врачебный опыт, он много знает о физической боли. Он пользуется большой популярностью как хирург и специалист по восстановительной терапии. Не менее известны его новаторские исследования проказы: 18 лет он проработал в больницах для прокаженных в Индии. За свои выдающиеся заслуги доктор Брэнд получил звание лауреата премии Альберта Ласкера, стал почетным обладателем Ордена Ее Императорского Величества Королевы Елизаветы .
Я много слышал о докторе Брэнде еще до встречи с ним в лепрозории г. Карвилля (штат Луизиана), где он живет и работает. Но тогда я не знал, что вся его жизнь и все его помыслы неразрывно связаны с христианством. Этот страстный исследователь, специалист-орнитолог, великолепный альпинист и садовод, использующий только органические удобрения, не мыслит своего существования без духовного роста.
Во время нашей второй встречи доктор Брэнд робко протянул мне 90-страничную рукопись. Некоторые страницы были напечатаны на машинке, другие - написаны неразборчивым почерком, почему-то всегда присущим врачам. Рукопись - это его размышления о человеческом организме, лекции, прочитанные в христианском медицинском колледже в городе Веллоре (Индия). "Нас, врачей, - сказал он мне, - можно сравнить с жалобной книгой. С утра до вечера клиенты жалуются нам, рассказывают, что у них болит. Рукопись долго пролежала у меня в столе. Это мои размышления обо всем, что сотворил Бог. Я использовал уже известную аналогию из Нового Завета (Новый Завет сравнивает церковь с Телом Христовым) и развил ее с учетом последних достижений науки. Любопытно: все медицинские открытия служат подтверждением слов апостола Павла".
Мне давно хотелось написать книгу, где я мог бы сравнить тело человеческое с Телом Христовым, проследить гармонию физического и духовного миров.
Честертон в своем эссе "Франциск Ассизский" выдвигает свое объяснение жуткому периоду средневековья: язычество и мифология настолько вошли в повседневную жизнь, что христиане перестали воспринимать природу как часть данного Богом откровения. "Было бессмысленно уговаривать этих людей исповедовать естественную религию, где отводилось место и звездам, и цветам. Для них не существовало ни цветка, ни даже звезды, которые не были бы запятнаны. Им пришлось идти в пустыню, где невозможно было найти ни единого цветка, и даже залезать в пещеру, откуда не было видно звезд"1. В результате в тот период истории искусство пришло в упадок. Христиане отторгли природу от духовного мира.
В наше время происходит нечто подобное. Природа лишилась священного смысла. Только сегодня христиане променяли ее не на язычество, а на физику, геологию, биологию, химию. Таким образом, мы тоже перестали считать природу частью Божьего творения.
В лице доктора Брэнда я увидел человека, добившегося бесспорных достижений в области науки и в то же время твердо уверенного: природа есть отражение своего Творца. Вместе мы сделали много интересных выводов из своих наблюдений. Потом в течение нескольких месяцев я отбирал результаты научных исследований, подтверждающих каждое описанное нами сравнение. Я долгие часы беседовал с доктором Брэндом. Меня поражала необычайная скромность этого человека: мне стоило огромных усилий пробить стену его английской сдержанности и услышать удивительные рассказы из его личной жизни.
Мы с доктором Брэндом надеемся, что наша книга перекинет мост над пропастью, отделившей тварный мир от Создателя. Бог сотворил материю. Он вложил Свою созидательную сущность в этот мир, особенно в устройство нашего тела. Как не возблагодарить Его за это?
Мы также очень надеемся, что книга приоткроет завесу в мир духовного взаимодействия между членами Тела Христова - церкви. Это точное название - Тело Христово - дали церкви авторы Нового Завета. В первой книге мы поговорим о Теле и четырех его составных частях; об остальных - в других книгах.
Когда слепому пытаются объяснить, что такое алый цвет, ему говорят: "Он напоминает звук трубы". Так же и у нас: метафоры - единственный способ отразить духовные истины. Вот почему они используются в Библии. Образный язык обладает огромным воздействием. Джон Тэйлор писал: "Ни один человек не является островом в океане жизни". Эти слова куда сильнее, чем "Ни один человек не является полностью независимым и самодостаточным". Среди религиозных изданий преобладают книги со сложным богословским содержанием или книги, основанные наличном духовном опыте авторов. Мы хотим, чтобы наши сравнения открыли для вас новую грань восприятия окружающего мира.
Если вас заденет столь детальное развитие библейского сравнения, то смело откладывайте книгу в сторону. Мы не хотим искажать истину, чтобы привести ее в соответствие со своими мыслями. Не исключено, что вы убедитесь: человеческое тело чрезвычайно похоже на своего духовного двойника, и вас перестанут смущать описанные в книге "приземленные материи".
Филип Янси
КЛЕТКИ
Составные части
Я попытался представить себе нашу Землю в виде человеческого организма, но у меня ничего не вышло. Я не смог представить планету как организм. А вчера вечером я ехал на машине по зеленой холмистой местности, что на юге Новой Англии, и снова подумал о нашей планете. Если это не человеческий организм, то что же? На что похожа Земля? Я долго размышлял - неожиданно меня осенило: больше всего Земля напоминает живую клетку.
Льюис Томас
Отчетливо помню, как я в первый раз увидел под микроскопом живую клетку. Тогда мне был двадцать один год, и я проходил краткий курс тропической гигиены в Ли-вингстонском колледже в Англии. Мы изучали строение паразитов. Все наши образцы были мертвыми, а мне хотелось увидеть живую амебу. Однажды рано утром, пока лаборатория еще не заполнилась галдящими толпами студентов, я прокрался в наш научно-исследовательский корпус. Это было внушительное здание из красного кирпича, расположенное рядом с прудом. Из этого пруда я кружкой зачерпнул воды. Обрывки прошлогодних листьев плавали на мутной поверхности, пахло гнилью. Я нанес капельку воды на стеклышко и положил его под микроскоп - и тут передо мной открылась вселенная. На моих глазах происходило столпотворение сотен микроорганизмов: малюсенькие одноклеточные шарообразные кристаллики дышали, переворачивались, перемещались с места на место. Их
привело в движение тепло, исходившее от лампочки микроскопа. Я немного передвинул стеклышко, наблюдая за быстро движущимися микроорганизмами. Ага, вот то, что мне надо. Прямо передо мной была амеба - полупрозрачная тонюсенькая отливающая синевой щепочка. Ее можно было видеть и невооруженным глазом. Но микроскоп позволял заглянуть ей внутрь.
Где-то я слышал: именно амеба - самое первое из всех появившихся на Земле живых существ. Случайно миллионы хаотично вращающихся атомов дали начало жизни. И в этом их огромное отличие от простой материи. Будучи крошечным комочком тины, амеба выполняет те же основные функции, что и мое тело. Она дышит, переваривает пищу, выделяет экскременты, размножается. Она передвигается особым способом, раздувая передний выступ и перекатываясь совершенно легко и без усилий, будто капелька растекающегося по столу растительного масла. После часа-двух такой бурной деятельности маленький водяной шарик продвигается на сантиметр.
Кишащая движущимися существами капелька воды наглядно рассказала мне о жизни и смерти. В этой амебе я увидел отдельно взятый экземпляр, наполненный неугасимой жаждой жить и плодить себе подобных. Тогда во мне появилось жгучее желание изучить живую клетку.
С тех пор прошли годы, а я по-прежнему работаю с клетками. Но теперь я врач и изучаю процессы взаимодействия клеток в человеческом организме.
Сейчас у меня уже своя лаборатория в лепрозории, расположенном на болотистом берегу Миссисипи в г. Карвилле (штат Луизиана). Я, как и раньше, прихожу в лабораторию рано утром, пока еще тихо. Но сейчас не лето, а зима. Тишину нарушает лишь негромкое гудение флуоресцентной лампы под потолком.
Сегодня я пришел не для того, чтобы заниматься амебой. Я буду изучать находящуюся в зимней спячке летучую мышь-альбиноса, спящую в коробке у меня в холодильнике. Надеюсь, эта мышка поможет мне исследовать реакцию организма на внешние воздействия и инфекцию. Осторожно я беру мышку в руки, кладу на стол животом вверх и расправляю ей крылья. Она распласталась крестом. Мордочка летучей мыши очень напоминает человеческое лицо, только какое-то таинственное, загадочное. Такие же морщинистые лица можно увидеть у музейных экспонатов. Мне кажется: она вот-вот откроет глаза и завопит. Но она крепко спит.
Я осторожно помещаю крылышко мышки под микроскоп - и снова передо мной открывается вселенная. Я подглядываю в замочную скважину мира. Кожа под крылом этого животного-альбиноса настолько светлая, что прямо под ней просвечивают все клеточки. Вокруг них отчетливо видны пульсирующие сосудики, по которым течет кровь. Я фокусирую микроскоп прямо над голубоватым капилляром, внимательно вглядываюсь в него. По нему движутся четко различимые кровяные клетки, сталкиваясь и ударяясь друг о друга. Эти красные кровяные тельца присутствуют у нас в крови в огромном количестве. На вид это гладкие лоснящиеся дискообразные кружочки. Мне они почему-то напоминают пирожки с повидлом. Все эти десятки клеток одной формы и одного размера как будто отштампованы на станке-авто мате и совершенно безликие.
Гораздо больший интерес представляют белые кровяные тельца. Это своего рода вооруженные силы организма, стоящие на страже его здоровья и, в случае необходимости, вступающие в битву с захватчиками. Они выглядят точно так же, как амеба: аморфные набухшие шарики, наполненные жидкостью, среди которой просвечивает темное ядро. Они странствуют по организму мышки: то вытягиваясь в длину и становясь похожими на длинный указательный палец, то горбясь и сутулясь, чтобы уместиться в ограниченном пространстве. Иногда они ползут, как гусеницы, по стенкам сосудов; порой свободно плывут по течению - дрейфуют вместе с потоком крови. Перед входом в узкие капиллярные сосудики наблюдается такая картина: белые тельца один за другим вытягиваются во всю длину и заплывают в сосуд, а красные в это время толпятся в тесноте позади них, дожидаясь своей очереди.
Когда наблюдаешь за белыми клетками, видишь, что они слишком вяло и бесцельно шатаются по своей территории. Думается, они не смогут отбить атаку неприятеля, если потребуется. Но так кажется только на первый взгляд - пока не начнется настоящая атака. Я взял стальную иголку и осторожно, стараясь не разбудить мышь, уколол ее в крылышко, проткнув тонкий капиллярный сосудик. Было такое впечатление, что прозвучал сигнал тревоги: мышечные клетки сократились вокруг поврежденной стенки капилляра, предотвращая потерю драгоценной крови, а свертывающие вещества остановили кровотечение на поверхности кожи. Они сделали это раньше, чем длинные клетки-мусорщики прибыли для расчистки завала, и раньше, чем фибробласты - клетки соединительной ткани - собрались на поврежденной поверхности. Но самые драматические изменения произошли с вялыми белыми тельцами. Казалось, будто они ощущают запах (мы до сих пор не знаем, как они "обнаруживают" опасность), - они резко прекратили свое бесцельное шатание именно в тот момент, когда было нужно. Как гончие псы при виде кролика, они устремились с разных сторон к месту атаки. Используя свои уникальные свойства принимать любую форму, эти клеточки проползали между сгрудившимися клетками стенок сосуда и быстро пробирались через ткани по самому кратчайшему маршруту. Сразу по прибытии они вступали в бой.
Леннарт Нильсон, шведский фотограф, известный своими уникальными снимками процессов, происходящих внутри человеческого организма, снял на видеопленку через электронный микроскоп атаку белых кровяных телец. В его фильме бесформенная белая клетка, похожая на наполненный водой воздушный шарик, переваливается навстречу россыпи ярко-зеленых шариков бактерий. Клетка-клякса натягивается на эти шарики, как одеяло, принимая их форму. Какое-то время они еще тускло светятся внутри белой клетки. Но эта хитрая клеточка содержит в себе гранулы химических взрывчатых веществ: как только бактерии полностью всасываются внутрь нее, гранулы взрываются. Захватчик побежден. Через тридцать - шестьдесят секунд остается лишь одна раздувшаяся белая клеточка. Частенько эти клетки выступают в роли камикадзе: в результате проведенной операции они погибают.
С экономической точки зрения смерть одной белой клетки не причиняет вреда организму. Большинство таких клеток живет от нескольких дней до нескольких недель. И хотя по организму взрослого человека постоянно путешествуют пятьдесят миллиардов активных клеток, в сто раз большая сила имеется в запасе. Она содержится в костном мозге. На клеточном уровне массированные военные действия - это обычная каждодневная работа. На краю стакана с питьевой водой могут притаиться около пятидесяти тысяч захватчиков, в оставшейся на чайной ложке слюне может спрятаться миллион нарушителей спокойствия. Бактерии распространяются по всему нашему телу, каждый раз при мытье рук мы смываем с кожи до пяти миллионов бактерий .
Чтобы отразить натиск неприятеля, разные виды белых кровяных телец сражаются с определенными видами захватчиков. Если организм имел контакт с серьезной опасностью (например, если ему сделана прививка от оспы), то в нем появились белые клетки, запрограммированные на победную борьбу именно с этой болезнью. Эти клетки в течение всей своей жизни, как разведчики, перемещаются с кровотоком по организму и ждут своего часа. Чаще всего они остаются невостребованными. Но в случае необходимости им хватит собственной мощи, чтобы справиться с вторжением неприятеля. Они не допустят разрушения ни одной клеточки организма.
Я не раз размышлял над парадоксом этого явления: амеба и ее зеркальное отражение - белая клетка. Амеба, будучи отдельным замкнутым организмом, самостоятельно осуществляет все жизненно важные функции. Другие клетки нужны ей только в качестве пищи. А вот белая клетка, очень похожая на амебу по строению и внутреннему устройству, гораздо менее независима. Ее удел - заботиться о человеке или животном; часто ей приходится жертвовать своей жизнью ради спасения всего организма. Эта клетка ограничена в самовыражении, но она выполняет жизненно важные функции, подвластные только ей. Амеба убегает от опасности - белая клетка движется ей навстречу. Белая клетка способна сохранить жизнь выдающейся личности - Бетховену, Ньютону, Эйнштейну... или вам и мне.
Иногда человеческое тело представляется мне обществом, состоящим из отдельных индивидуумов, таких как белая клетка. Клетка - основная единица организма: она может либо существовать сама по себе, либо оказывать помощь и поддержку всему организму. На память приходят слова апостола Павла из 12-й главы 1 послания к Коринфянам, где он сравнивает Христову церковь с человеческим телом. Меня воодушевляет точность этого сравнения, потому что она подтверждается реальными фактами - тем, что я вижу в микроскоп. Так как аналогия Павла представляет собой основной принцип Божьего творения, я хотел бы дополнить ее следующим образом.
Тело человека является единым целым, состоящим из большого числа клеток. Хотя клеток бесчисленное множество, они образуют одно-единственное тело... Если бы белая клетка сказала: "Я не клетка мозга, а поэтому не принадлежу телу", она не перестала бы быть частью тела. Если бы клетка мускульной ткани сказала: "Я не клетка оптического нервного волокна, а поэтому не принадлежу телу", она не перестала бы быть частью тела. Если бы все тело состояло из клетки оптического нервного волокна, как мог бы человек ходить ? Если бы все тело состояло из слухового нерва, как он мог бы видеть? В действительности Бог организовал клетки в нашем теле, все до единой, так, как Он счел наиболее разумным. Если бы все клетки были одинаковыми, что бы это было за тело? Мы имеем то, что имеем: много клеток, но одно тело.
Эта аналогия значит для меня еще больше: рука или нога, или ухо не способны существовать отдельно от тела - клетка способна. Она может либо служить телу, как его верноподданный гражданин, либо жить отщепенцем. Некоторые клетки выбирают следующее: они живут в организме и пользуются его благами, но при этом не приносят ему никакой пользы. Я говорю о паразитах и о раковых клетках.
2. Распределение обязанностей
Быть составной частью тела означает: не иметь никаких иных помыслов, желаний или потребностей, кроме тех, что во благо тела и для него.
БлээПаскаль
Ученый, собирающий коллекции образцов и составляющий каталоги, и ребенок, бредущий босиком по лесу, - они оба в равной степени исполнены трепетного благоговения перед огромным разнообразием существ, населяющих нашу планету. Ребенок удивляется ярко раскрашенной бабочке, гоняется за молниеносно ускользающей стрекозой с крылышками-парусами. Он громко визжит при неожиданном появлении жука-с висту на, нежно ласкает детеныша кролика. Ученый же старается заглянуть в суть явлений. Он приносит из леса горсть фунта и начинает свое исследование. В этом состоящем из земли и глины кусочке вселенной, который мы бездумно давим ногами, ученый может насчитать 1356 живых существ, из них: 865 клещей, 265 ногохвостов, 22 многоножки, 19 взрослых жуков и огромное количество представителей 12 Других видов1. А без электронного микроскопа и огромного терпения он не смог бы узнать о существова-
нии еще двух миллиардов бактерий и миллионов грибков и водорослей.
Ученый занимается исследованиями в своей лаборатории: он начинает с нашей подружки амебы и работает, работает, составляя классификацию от низших существ к высшим. Что означает этот термин "низшие"? Как можно, выйдя на прогулку, давить ногами миллионы живых существ и, возвратившись домой, не чувствовать себя виноватым? Убежденный вегетарианец, в весенний период пьющий одну сырую воду, проглатывает уйму живых созданий - животных, между прочим! - и его не передергивает. Почему мы сильно переживаем при виде крови на лапке уличного кота, но даже не замечаем миллиардов крошечных живых существ, раздавленных бульдозером при строительстве дороги?
В нашем "табеле о рангах" значимость органа зависит от его специализации: процесс жизнедеятельности строится на том, что клетки делят между собой обязанности - каждая группа клеток имеет узкую специализацию. Более значимым для нас является кот - высшее животное, состоящее из работающих сообща низших клеток. Амеба на моем стеклышке под микроскопом - это животное, находящееся в самом низу зоологической иерархической лестницы. Она передвигается, увы, всего лишь на сантиметр в день. Она может провести всю свою жизнь на консервной банке или на старой автомобильной шине. В отличие от некоторой части людей, амеба не путешествует по Европе, не ездит на отдых в Турцию, не забирается на Эйфелеву башню. Для этого нужны специальные мышечные клетки - огромное количество мышечных клеток, стоящих тесными рядами, как созревшие колосья пшеницы. Самые низшие существа копошатся в верхнем слое почвы. Высшие создания живут снаружи: одни бегают и прыгают по поверхности, другие летают по небу, третьи плавают по воде и ныряют. У всех свои обязанности.
Давайте посмотрим, как устроен орган зрения. У амебы есть четкий визуальный стимул: она движется на свет, и больше ей ничего не надо. Распределение обязанностей дает возможность человеку находиться с верхней стороны микроскопа, рассматривая осе тонкости устройства бесчувственной амебы, а ей - с нижней. Амеба имеет всего одну клетку. Внутри моего глаза, уставившегося на амебу, 107000000 клеток. Семь миллионов из них - это колбочки, каждая из которых, при попадании на нее всего нескольких фотонов, способна передавать сигнал в мозг. Колбочки позволяют воспринимать цвета во всем их многообразии; благодаря им я могу различать тысячи оттенков цвета. Сотни миллионов других клеток - палочки, которые позволяют видеть при слабом освещении. Когда работают только палочки, я не могу различать цвета (как в лунную ночь, когда все предметы кажутся серого оттенка), но могу воспринимать большой диапазон света. Благодаря им я очень хорошо ориентируюсь в темноте.
Между амебой и моими глазами существует колоссальная пропасть распределения обязанностей. Есть такое животное - морской рачок. У него всего один принимающий зрительный рецептор - клеточка-колбочка, прикрепленная к мышечным волокнам. Она сканирует изображение подобно движущейся телекамере. И хотя рачок может принимать только одно световое изображение в единицу времени, его мозг способен объединять все полученные образы - получается достоверное изображение окружающей обстановки.
Мозг человека получает миллионы одновременных отчетов от глазных клеток. Если присутствует та длина волны, на которую они рассчитаны, то каждая палочка или колбочка посылает электрический сигнал в мозг. А мозг уже принимает полный комплект всех положительных и отрицательных сигналов от палочек и колбочек. Затем он сортирует сигналы и располагает таким образом, что я получаю изображение амебы, лежащей на стеклышке под моим микроскопом. По сравнению со свободой и независимостью одноклеточной амебы однообразное зависимое существование моих палочек и колбочек - настоящая скука. Но кто из нас, не задумываясь, поменяется органами зрения с амебой?
При распределении обязанностей отдельная клетка должна обладать лишь одной-двумя способностями, но обладать ими в совершенстве. Глазные палочки и колбочки неподвижны, а амеба способна осуществлять различные движения. Но человеческая клетка может добиться, хотя и с некоторыми ограничениями, гораздо "большего". Недостижения более существенны. Всего одна палочка может передать такую волну света, которая даст мне полное представление о радуге, об огромной рыбине, вдруг показавшейся из воды, о едва уловимом изменении выражения лица моего близкого друга. Она может даже спасти меня от опасности, послав немедленное сообщение в мой мозг: одна из опор моста рухнула прямо перед колесами моей машины.
В обмен на самопожертвование отдельная клеточка может 'наслаждаться тем, что я называю "исступленным восторгом принадлежности к обществу". Ни один ученый пока еще не смог определить, как чувство безопасности или удовольствия передается клеткам тела. Но каждая клеточка наверняка участвует в наших эмоциональных реакциях. Гормоны и энзимы буквально купаются в наших эмоциях. Они получают второе дыхание, каждый их "мускул" трепещет. Если вы станете искать в человеческом теле нерв удовольствия, вы разочаруетесь - его не существует. Есть нервы, чувствующие боль и холод, жару и прикосновение; а вот нерва, дающего ощущение удовольствия, не бывает. Удовольствие возникает как общий результат взаимодействия множества клеток.
А что такое сексуальное удовольствие? Даже и это не настолько конкретно и привязано к определенному месту, насколько вам может показаться. Эрогенные зоны не снабжены специальными нервами удовольствия. Сконцентрированные в них клетки чувствуют прикосновение и боль так же, как остальные. Помимо стимуляции прикосновениями кожи к коже секс состоит из удовлетворения потребности и из чувственного удовольствия, а также из связанных с ним воспоминаний и, может быть, из слуховых стимуляторов в виде негромкой музыки. Мы также привносим в секс свое сложное чувство любви и влечения, которое испытываем друг к другу в этот момент. На более глубоком, клеточном уровне содержится побуждение передавать жизнь от поколения к поколению, обеспечивать выживание - это то, что запрограммировано в каждой клеточке. Все эти факторы вместе и обеспечивают сексуальное удовольствие.
Я лично испытываю огромное наслаждение от другого получаемого человеком удовольствия: от музыки, исполняемой симфоническим оркестром. Когда я слушаю музыку, основной источник того, что называется удовольствием, расположен внутри моего уха. Именно ухо может воспринимать очень слабые звуковые волны, едва ощутимо воздействующие на барабанные перепонки. Длина этих волн составляет одну миллиардную часть сантиметра (это равно одной десятой диаметра атома водорода). Такая вибрация передается в мое внутреннее ухо тремя косточками, известными под названиями молоточек, наковальня и стремечко. Когда на пианино берется нота СИ, частота звука, получаемого при ударе по клавише такова, что молоточек моего внутреннего уха ударяет по наковальне 256 раз в секунду. А потом отдельные реснички, подобные палочкам и колбочкам глаза, передают специфические звуковые образы в мой мозг. Мозг объединяет эти образы с другими факторами: насколько сильно я люблю классическую музыку, насколько хорошо я знаком с исполняемым произведением, каково состояние моего пищеварения, кто из моих друзей сейчас со мной, - в зависимости от этого и предлагается комбинация импульсов, т. е. тип моего удовольствия.
В природе существуют такие организмы, которые живут совместно с другими, но не могут полностью насладиться их обществом. Например, амебы объединяются вместе для воспроизведения себе подобных. И это "сообщество амеб" в количестве от десяти до пятисот штук образует на короткое время слитный конгломерат, называемый слизистым формированием. Они группируются точно так же, как их предки группировались много лет назад. Образуется невидимая человеческому глазу скользкая, неуклюжая, медленно передвигающаяся, кишащая живыми существами масса. Эта масса еле движется вперед, оставляя позади себя хвост из слизи, что объясняет ее название. Передние клетки сцепляются друг с другом до тех пор, пока не образуют что-то похожее на башню. Постепенно на вершине башни формируется специальная спора, которая и наполняется новорожденными амебами. Изменяется форма всего слизистого формирования - оно становится очень похожим на гриб поганку. И вот наступает момент, когда спора лопается, и новые амебы выбрасываются в окружающее пространство. Этот процесс занимает восемь часов. Он демонстрирует простейшую форму сосуществования между клетками. Но данному амебному формированию недостает главного. Оно не представляет собой цельный организм, имеющий одни и те же гены, объединенный родственными связями. Клетки амебного формирования сливаются только один раз для конкретной цели -размножения. После этого они разъединяются и расходятся каждая своим путем.
В отличие от амебы, тело человека начинает свое развитие с момента оплодотворения одной яйцеклетки. В книге "Медуза и улитка" Льюис Томас размышляет, почему люди подняли такой шум по поводу случаев оплодотворения человеческой яйцеклетки в пробирке. Ведь истинным чудом является тот факт, что в результате простейшего слияния спермы с яйцеклеткой в конечном счете получается человек. Он пишет: "Само существование яйцеклетки - одно из самых поразительных явлений на Земле. Люди должны постоянно помнить об этом, просто обязаны не уставать удивляться и восхищаться этой замечательной клеточкой... Если кто-нибудь сумеет объяснить это чудо, пока я жив, я закажу самолет, способный чертить гигантские буквы на небе, - лучше не самолет, а целую эскадрилью, - и попрошу летчиков написать в небесах огромными буквами слова моего восхищения. Пусть они пишут их снова и снова, пока у меня не закончатся деньги на оплату их труда"2.
В течение девяти месяцев клеточки организма изысканнейшим способом распределяют свои функции. Появляются миллиарды кровяных клеток, миллионы разнообразнейших палочек и колбочек - сотни миллионов клеточек формируются из единственной оплодотворенной яйцеклетки. И, наконец, рождается ребенок - мокрый и липкий. А его клетки уже взаимодействуют между собой. Мышцы его тела уже упражняются, совершая отрывистые, угловатые движения; личико реагирует на резкий свет и сухой воздух помещения; легкие вместе с голосовыми связками объединяются, чтобы сделать первый глоток воздуха, сопровождаемый пронзительным криком.
В этом сморщенном состоящем из клеток человечке происходит чудо: все составные части испытывают восторг принадлежности к единому целому. В жизни ребенка будет многое: радость видеть счастье в глазах матери, услышавшей его первые невнятные слова, открытие собственных талантов и способностей, достижение определенных успехов в человеческом обществе. Он - это множество клеточек, но он - единый организм. И все его сотни триллионов клеток знают это.
Я закрыл глаза, снял ботинки и пошевелил пальцами правой ноги. Они длиной всего в полкарандаша, а при ходьбе обеспечивают поддержку веса всего моего тела. Я сложил ладонь домиком, приложил к уху и услышал характерный звук - эффект морской раковины. На самом деле этот звук издают кровяные клетки, продвигаясь по капиллярам моей головы. Я вытянул левую руку и постарался представить: с каким единодушием в этот момент мгновенно растянулись и сократились -кому как положено - все мои мышечные клетки. Я потер палец о руку и почувствовал стимуляцию осязательных клеток: 450 штук на каждом квадратном сантиметре кожи.
Внутри меня - в желудке, селезенке, печени, поджелудочной железе и почках - везде миллионы преданных мне клеток. Они трудятся так четко и слаженно, что я никоим образом не замечаю их присутствия. Тоненькие волоски в моем внутреннем ухе контролируют входящий воздушный поток: они всегда на страже, всегда готовы помочь мне, если я вдруг потеряю равновесие. Когда мои клетки четко выполняют свои функции, я не замечаю присутствия каждой из них. Я ощущаю только то единое целое, которое они составляют, - то, что именуется Пол Брэнд. Мое тело, состоящее из множества частей, тем не менее - одно. Это и есть сущность той аналогии, которую мы будем рассматривать в нашей книге.
3. Многообразие
Когда мы постигаем суть одного понятия, нам начинает казаться, что мы вправе считать себя постигнувшими суть и двух понятий. Потому что "два - это один и один". Мы забываем, что нам предстоит еще изучить сущность "и".
Сэр Артур Эддингтон
В
моей лаборатории исследовались, конечно же, не только "бездельницы" амебы и летучие мыши. Целый ящик письменного стола занимают аккуратно уложенные и классифицированные образцы клеток человеческого тела. Находящиеся вне организма - безжизненные, помеченные краской и приклеенные эпоксидным клеем, - они теперь вряд ли способны принять участие в том водовороте жизни, который происходит внутри меня. И все-таки, если бы я поместил их под микроскоп, они дали бы мне представление о том, что такое тело.
Больше всего я поражаюсь их многообразию. По химическому строению все мои клеточки практически идентичны. А вот визуально и Функционально они отличаются Друг от друга так же сильно, как животные в зоопарке. Красные кровяные клетки - маленькие диски, напоминающие таблетки, к помощи которых нам нередко приходится прибегать, - путешествуют в потоке моей крови, тяжело нагруженные кислородом. Они снабжают питанием другие клетки. Мышечные клетки, в большом количестве поглощающие этот кислород, холеные и гибкие, наполнены внутренней энергией. Хрящевые клетки с просвечивающими черными ядрышками похожи на россыпь черноглазых горошин, склеенных вместе для большей прочности. Жировые клетки кажутся тяжелыми и ленивыми. Они напоминают наваленные друг на друга, наполненные мусором бесформенные мешки на свалке.
Костные клетки живут в жестких, обеспечивающих прочность структурах. Поперечный срез кости напоминает срез дерева с годичными кольцами. Только кольца кости определяют не возраст, а силу, т.е. имеющийся запас прочности. В отличие от них, волнообразный рисунок клеток кожи являет собой образец эластичности и способности ткани растягиваться и сжиматься, т. е. придавать различную форму и изящество нашему телу. Они изгибаются и складываются под совершенно немыслимыми углами - обеспечивая неповторимость отпечатков пальцев каждого человека, не говоря уже о чертах лица.
Признанные аристократы клеточного мира - это, конечно же, половые и нервные клетки. Имеющаяся только в женском теле яйцеклетка - одна из самых крупных клеток человеческого организма: даже невооруженным глазом можно увидеть, что она имеет яйцевидную форму. Она - главная. Все остальные клетки тела ведут свое происхождение от этой изначальной сущности, отличающейся особой элегантностью. В резком контрасте с возвышенностью и безмятежностью яйцеклетки находятся мужские крошечные клетки спермы. Эти жгутикообразные головастики с большими головками и тощими хвостиками постоянно находятся в безудержном порыве. Они несутся наперегонки, расталкивая друг друга, как будто знают: только один из миллиарда будет удостоен чести осуществить оплодотворение.
Королева клеток, изучению которой я посвятил большую часть своей жизни, - нервная клетка. От нее исходит аура мудрости и совершенства. Подобно паучихе, нервная клетка сплела тонюсенькую паутинку. Она проложила свою компьютерную
сеть по всему нашему телу. Ее аксоны - "проволочки", передающие сообщения на отдаленные расстояния к нашему мозгу и обратно, - могут достигать метра в длину.
Я способен часами без устали наблюдать за этими разнообразнейшими существами; мне не надоедает бесконечно перелистывать книги, описывающие жизнь клеток. Каждая из них в Iотдельности кажется ничтожной и немного странной, но я хорошо знаю: эти невидимые частички сотрудничают и взаимодействуют для того, чтобы подарить мне феноменальное явление, называемое жизнью. Каждую секунду гладкие мышечные клетки модулируют просвет моих кровеносных сосудов, плавно проталкивают содержимое кишечника, открывают и закрывают протоки почек. Когда все в порядке - мое сердце бьется ровно, мой мозг наполняется знаниями, моя лимфа омывает уставшие клетки, - я редко задумываюсь об этих существах.
Клетки моего тела натолкнули меня на мысль о более крупных организмах: семьях, группах, сообществах, городах, нациях и особенно об одном специфическом сообществе людей, схожем с телом, о котором упоминается в Новом Завете. Я имею в виду Тело Христово - сообщество людей, разбросанных по всему миру, у которых мало общего, кроме главного: принадлежности к группе последователей Иисуса Христа.
Мое тело пользуется услугами старающихся угодить мне разнообразнейших клеток, ни одна из которых не похожа на мое большое тело. Точно так же Тело Христово состоит из совершенно не похожих друг на друга человеческих существ. "Совершенно не похожих" - очень точное выражение: мы действительно абсолютно разные и очень сильно отличаемся от Того, за Кем следуем. Откуда же появились эти комические человеческие формы, едва отражающие идеалы Его Тела?
Писатель Фредерих Бухнер очень живо описал людей, которых Бог в библейские времена избрал для осуществления своих планов.
"Кто мог подумать, что Бог изберет не Исава - честного и Надежного, а Иакова - обманщика и плута? Что Он укажет перстом Своим на Ноя - любителя приложиться к бутылке? Или на Моисея, который отсиживался в Мадиамской пустыне, после того как раскроил череп какому-то египтянину; который заявил, что, будь задание менее почетным, он отправил бы Аарона одного "на дело" - пусть, мол, выкручивается? А пророки? Целый выводок чудаков, многие из которых были не менее безумны, чем шляпник из кэрролловской Алисы!
Что и говорить: комичен и непредсказуем сам процесс выбора. Из всех народов Бог избрал Себе святой народ - евреев. Кто-то сказал: евреи - такие же, как все, только в большей степени: набожнее всех, когда речь заходит о вере; распутнее всех, когда отпадают от Бога. А комедия с Божьим заветом? Бог сказал: "Приму вас Себе в народ и буду вам Богом" (Исх. 6:7). Эхо этих слов еще раздавалось в ушах Его народа, а они уже плясали вокруг золотого тельца и готовы были ублажать первого встречного божка - хоть плодородия, хоть чадородия"1.
Итак, исключение, кажется, становилось правилом. Бог сотворил первых людей: они совершили тот единственный поступок, который Он им запретил. Бог избрал человека, который должен был стать отцом "Божьего народа": тот поспешил подложить свою жену в кровать ничего не подозревающего фараона. И жена его хороша: уже в преклонном возрасте (в девяносто один год) она получила обетование от Бога, что родит сына, и тут же расхохоталась в лицо Богу. Блудницу Раав превозносят за ее великую веру. Соломон - мудрейший из людей - ударился во все тяжкие и нарушил все правила-притчи, которые сам же сочинил.
Даже после пришествия Иисуса на землю комедия продолжалась. После вознесения Христа двое Его учеников, Петр и Иоанн, больше всех потрудились для распространения Благой вести. А ведь именно их больше всего укорял Иисус за мелочность, тщеславие и глупость! А апостол Павел? Он написал большую часть новозаветных посланий. Но Бог избрал его, когда он проходил по дорогам Палестины, разыскивая христиан, чтобы предать их на мучения. Нужно обладать решительностью и выдержкой Иисуса, чтобы доверить проповедь идеалов любви, единства и братства таким людям! Неудивительно, что циники смотрят на церковь и вздыхают: "Если этот сброд - представители Бога, то я против такого Бога". А вот как ту же мысль выразил Ницше: "Чтобы я уверовал в Спасителя, Его ученикам следует больше походить на спасенных людей!"
Тем не менее, в разговоре о Теле Христовом за точку отсчета нам придется принять это невероятное предположение. Церковь - собрание людей, так же отличающихся друг от друга, как различаются между собой клетки человеческого организма. Сейчас я перебираю в памяти все церкви, которые видел за свою жизнь, и стараюсь ответить на вопрос: есть ли другое такое место на земле, которое притягивает к себе столь различных людей? Молодые бунтари в тертых джинсах сидят в церкви рядом с банкирами, одетыми в костюмы-тройки. Заскучавшие подростки насвистывают себе что-то под нос на богослужении, в то время как их деды спешно меняют батарейки в слуховом аппарате, чтобы лучше слышать. Некоторые прихожане методично стекаются в церковь по воскресеньям - неумолимо, как рыба, плывущая к месту нереста. После богослужения они со скоростью ракеты разлетаются по домам. Другие же жить не могут без братьев-христиан - даже селятся вместе, словно колонии амеб.
Что могут эти люди? Не безумие ли - сама Христова затея? Кажется, что дело обречено на провал. Помните, Иисус молил Отца, чтобы "они были едино, как и Мы" (Ин. 17:11). Но как может организм, состоящий из столь разнородных элементов, хоть по виду добиться единства?
Меня раздирают сомнения, но тихий и уверенный голос внутри меня говорит: "Не ты Меня избрал. Я тебя избрал". И насмешки над Телом Христовым застревают у меня в горле. Если что и можно сказать о собранных Христом людях, так это то, что Он Сам их призвал. Само слово церковь (по-гречески "экклесия") означает "призванные". Так что эта компания клоунов - именно те люди, которые нужны Богу.
Я работал хирургом в миссионерском лепрозории в Индии. Теперь я член небольшой церквушки при Карвилльской больнице для прокаженных. За это время я насмотрелся на очень многих "нестандартных" искателей Бога. Хочу признаться: за последние тридцать лет мне приходилось поклоняться Богу рядом с людьми, которые не разделяли моих музыкальных, литературных вкусов, моего образа мысли. Но годы смирили меня и твердо убедили в том, что я вижу Бога в лицах молящихся рядом со мной людей - таких не похожих друг на друга, таких не похожих на меня.
Клайв Льюис признавался, что когда он только начал ходить в церковь, то очень не любил церковные гимны. Он называл их пятиразрядными стихами, положенными на шестиразрядную музыку. Но далее он пишет: "Потом я увидел: какой-нибудь престарелый святой в калошах, сидящий на соседней скамье, самоотреченно поет эти гимны (эти шестиразрядные мелодии), и они приносят его душе неоценимую пользу. И вдруг я понял, что недостоин мыть ему калоши! Так Бог выводит человека из его внутреннего затворничества"2.
Цвет на полотне художника может быть красив сам по себе. Но достоинство художника не в том, что он замазывает холст одним цветом, а в том, что он находит сочетания взаимодополняющих и контрастных оттенков. И вот первоначальный цвет обретает глубину и насыщенность за счет появившихся рядом с ним других.
Наше единство в Теле Христовом начинается не с нашего сходства, а с наших различий.
Принято думать, что Богу нравится разнообразие, причем не только на клеточном уровне. Он не успокоился, сотворив тысячу видов насекомых. Одних только жуков-долгоносиков Он выдумал триста тысяч. В своей знаменитой речи из книги Иова Бог с гордостью говорит о таких чудных тварях, как горные козлы, дикие ослы, страус и молния. Какие цвета, какие формы, какие фактуры Он излил на мир! Он дал миру племена пигмеев и ватуси, светловолосых скандинавов и темноволосых итальянцев, ширококостных русских и миниатюрных японцев.
Сотворенные по Его образу люди развивались как личности, группировались по культурному признаку. Одна только Азия - настоящая этническая "окрошка". Китайские женщины носят длинные брюки, а мужчины - платья. В тропическом азиатском климате люди пьют горячий чай и жуют горький перец, чтобы остудиться. Японцы жарят мороженое. Индонезийские мужчины, чтобы показать, что они не гомосексуалисты, танцуют парами с другими мужчинами. Европейцы посмеиваются над азиатскими браками, которые устраивают родители. Азиаты удивляются нашей беспечности: как можно такое важное решение отдать на откуп любви и романтике? Балийские мужчины справляют малую нужду сидя, а женщины - стоя. Многие азиатские народы начинают трапезу со сладкого, а заканчивают супом. Когда сто лет назад британцы привезли в Индию скрипку, то местные жители стали играть на ней, сидя на полу, зажав ее между плечом и ступней. Ну и что в этом плохого?
Каждый раз, путешествуя за границу, я поражаюсь невероятному многообразию мира. Теперь и церкви обретают свое национальное лицо. Слишком долго протестантские церкви следовали западным обычаям (как и первохристианская церковь во многом следовала еврейским традициям) в музыке, одежде, архитектуре. Даже назывались протестантские церкви во всем мире одинаково. Теперь возникают поместные церкви с собственными, спонтанными способами поклонения Богу. Нужно быть очень осторожным, чтобы не изобразить Тело Христово целиком состоящим из одних только американских или английских клеток. Оно гораздо больше и намного сложнее.
Я вырос в очень строгой баптистской церкви. Там я узнал, что такое вера, что такое Божья любовь и что такое Библия. К сожалению, меня научили и тому, что наша церковь намного лучше других. Нам даже не разрешали общаться с представите-1ями других деноминаций. Мои прародители - гугеноты - бежали из Франции от преследований католической церкви, поэтому нам с детства внушали, что монахи и католические священники - пособники дьявола. Но по мере роста во Христе мне пришлось пересмотреть эту точку зрения.
Я узнал: когда Бог смотрит сверху на Свое Тело, разбросанное по миру, словно гигантский архипелаг, то Он видит его целиком. И я думаю, что Он, понимая культурные различия между молящимися и видя их сердца, наслаждается зрелищем.
Нефы из штата Каролина выкрикивают Богу хвалы. Верующие в Австрии напевают хвалу под величественные звуки органа. Их озаряет свет, проникающий в церковное здание через разноцветные витражи. Африканцы танцуют, воздавая славу Богу, под ритмичные звуки ударных инструментов. Сдержанные японские христиане выражают благодарность Богу, создавая произведения искусства. Индийцы молитвенно складывают руки, воздевая их к небу. Это намастэ - почтительное приветствие, которое берет начало в индуистском миропонимании: "Я поклоняюсь Богу, которого вижу в тебе". Но у христиан оно обретает новое значение: христиане показывают таким образом, что видят друг в друге образ Божий.
Тело Христово, подобно нашим собственным телам, состоит из отдельных непохожих друг на друга клеток, сплетенных в единое целое. В этом - суть. И радость всего Тела возрастает, когда клетки начинают понимать: они могут быть разными, не отрываясь при этом друг от друга.
4. Ценность
У американских матерей принято всю жизнь хранить первые ботинки своих детей. Нередко можно увидеть сувенирные бронзовые детские ботиночки - символ свободы и независимости. А у японских матерей принято хранить кусочек пуповины ребенка - символ зависимости и преданности.
Стивен Франклин
Мое детство прошло в Индии. Отец занимался миссионерской деятельностью. Я им очень гордился: он постоянно оказывал помощь каждому нуждающемуся. Только однажды отец не оказал помощи больным людям.
Мне было тогда семь лет. Наш дом стоял на невысокой горе, и я увидел, как трое незнакомых людей поднимаются по тропинке к нашему дому. На первый взгляд могло показаться, что эти трое ничем не отличаются от сотен других посетителей нашего дома, обращающихся к отцу за медицинской помощью. На каждом из них была надета обычная набедренная повязка, на голове - чалма. Как и все индусы, они были обернуты в накидку из легкой ткани, один конец которой перекидывается через плечо. Но, когда они подошли ближе, я увидел заметные отличия: их кожа казалась испещренной какими-то крапинками; лоб и уши выглядели неестественно большими, Распухшими; на ногах были повязки ; запекшейся кровью. Когда они вошли в дом, я заметил, что у них не хватало пальцев на руках, у одного не было пальцев и на ногах - ступня была будто обрубленной.
При виде этих людей мама побледнела и как-то вся напряглась. В ее голосе не слышалось обычного приветливого, гостеприимного тона. Мне она прошептала: "Быстро беги разы, щи отца. Потом срочно приведи сестру и не выходите с ней из дома ни на секунду!"
Я разыскал отца, привел сестру, а потом на четвереньках, пробрался в свой наблюдательный пункт. В нашем доме происходило что-то непонятное и пугающее - и я не мог пропустить этого. Мое сердце бешено заколотилось, когда я увидел лицо отца: оно выражало замешательство, почти страх. Он стоял перед этими тремя людьми, потупив глаза, явно нервничая, - он не знал, что делать. Никогда в жизни я не видел отца таким беспомощным.
Мужчины упали на колени перед отцом - обычный индийский ритуал, которого отец не любил. Он всегда говорил: "Я - не Бог. Только Он - единственный, Кому вы должны поклоняться" и поднимал людей с колен. Но в этот раз он не проронил ни слова. После долгого молчания он сказал чуть слышно: "Я не могу вас вылечить, мне очень жаль. Присядьте, я сделаю все что смогу".
Отец побежал взять аптечку, мужчины ждали его, сидя на полу. Вскоре он вернулся с бинтами, банкой мази и парой хирургических перчаток, в которые он на ходу пытался просунуть руки. Это было совсем странно - как же он будет лечить их в перчатках?
Отец промыл ноги пациентов, помазал болячки, забинтовал. Странно: больные не стонали и не кричали, когда отец прикасался к их ранам.
Пока отец занимался пациентами, мама набрала корзину фруктов и поставила ее перед ними, чтобы они взяли с собой в дорогу. Мужчины забрали фрукты, а корзину оставили. Когда они ушли, я пошел в ту комнату, чтобы забрать корзину себе.
Вдруг раздался мамин крик: "Нет! Не трогай! Не подходи тому месту, где сидели эти люди". Отец молча взял корзину, пошел на улицу и сжег ее, а потом долго-долго мыл руки горячей водой с мылом. Затем мама выкупала сестру и меня, хотя мы не дотрагивались до больных.
Это было мое первое знакомство с проказой - болезнью, поражающей людей с давних времен; болезнью, пожалуй, одной из самых страшных в истории человечества. Тогда она произвела на меня жуткое впечатление - я поклялся стать врачом и посвятить свою жизнь лечению людей, страдающих этим заболеванием. В течение последующих тридцати лет почти каждый день я проводил с больными проказой. У меня появилось много близких и преданных друзей среди этих мужественно переносящих страдания людей. За это время было развенчано немало беспочвенных страхов и заблуждений по поводу проказы, по крайней мере, в медицинской среде. Отчасти благодаря эффективным лекарствам сейчас проказа стала излечимым, практически незаразным заболеванием.
Однако во многих точках земного шара люди продолжают заболевать этой страшной болезнью; около четверти из них нуждаются в постоянном приеме лекарств. Увы, для многих эта болезнь становится причиной необратимого поражения тканей, слепоты, потери пальцев рук и ног. Что же происходит в организме под воздействием проказы, почему она приводит к таким ужасным последствиям?
В Индии я работал с прокаженными, и результаты исследований заставили меня задуматься: а не являются ли страшные симптомы болезни результатом утраты пациентами болевых ощущений? Болезнь не походила на пожирающий плоть грибок. Напротив, она главным образом поражала лишь один тип клеток - нервные. Многолетние эксперименты и наблюдения подтвердили мою теорию.
Постепенная утрата болевых ощущений приводила к плачевному результату: те части тела, которые больше всего нуждались в "болевой защите", не могли нормально функционировать. Например, используя молоток с плохо отшлифованной рукояткой, человек занозил руку; но он не чувствует боли - инфекция проникает в тело, начинается воспаление. Другой, оступившись, подвернул лодыжку, но продолжает идти дальше. У третьего перестает работать мышца, заставляющая веки моргать каждые несколько секунд. В результате глазное яблоко не увлажняется, глаз высыхает - и человек слепнет.
Миллионы клеток ладони и ступни или живые быстрые клетки сетчатки глаза могут стать бесполезными - и все из-за сбоя в работе нескольких нервных клеток. Вот в чем суть трагедии прокаженных.
Подобное же происходит и при других заболеваниях: при серповидно-клеточной анемии или при лейкемии дисфункция одного типа клеток способна очень быстро убить человека; если перестают работать клетки почечных фильтров, человек может вскоре погибнуть от отравления организма.
Этот важнейший факт - важность каждой части организма - хорошо виден на примере проказы. Зная, как многочисленны и разнообразны клетки живого организма, можно подумать, что утрата одной из них не вызовет серьезных последствий. Но, рассмотрев разнообразие частей тела и поняв узкую специализацию каждой части, мы устанавливаем: каждый из его членов очень важен и необходим для выживания тела целиком.
Самое интересное, что о значимости каждого члена тела рассказано и в библейском образе церкви как Тела Христова (см. Рим. 12:5, 1 Кор. 12, Еф. 4:16). Вслушайтесь в озорные слова апостола Павла из 1 Послания к Коринфянам: "Напротив, члены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее, и которые нам кажутся менее благородными в теле, о тех более прилагаем попечения; и неблагообразные наши более благовидно покрываются, а благообразные наши не имеют в том нужды. Но Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большее попечение, дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге. Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены" (12:22-26).
Главная мысль Павла ясна: Христос выбрал каждого члена, чтобы тот выполнял в Теле Христовом лишь одному ему свойственную функцию. Без него работа организма не будет
нормальной. Павел подчеркивает, что наименее заметные члены тела (мне на ум приходят поджелудочная железа, почки, печень селезенка) являются, по всей видимости, самыми важными. Я редко бываю им благодарен, но именно они ежедневно исполняют свои функции, благодаря чему я и живу.
Я неустанно говорю об образе тела, потому что в нашем западном обществе ценность каждого члена общества определяется той суммой, которую общество готово выплачивать ему за оказываемые услуги. Например, пилоты проходят серьезную подготовку и сдают многочисленные экзамены, прежде чем им разрешают работать на коммерческих авиалиниях. Зато, добившись этой работы, они получают вознаграждение - роскошный образ жизни и уважение общества. Среди предпринимателей видимые признаки успеха - великолепный офис, высокая зарплата и премии. По этим критериям определяется "ценность" того или иного служащего. Продвигаясь по служебной линии, человек накапливает ряд солидно звучащих титулов (в штатных расписаниях государственных служащих можно насчитать многие тысячи таких званий).
В армии значимость человека определяется согласно его положению в военной иерархии: старшие офицеры отдают приказы младшим по званию. О звании можно судить по форме - погонам, нашивкам, покрою кителя.
Система оценочных градаций "въелась" в наше общество, начинается все с младших классов школы - уже там дети получают отметки за успеваемость и поведение. Если к оценочной теме добавить внешние данные каждого человека, его популярность среди друзей, знакомых, коллег по работе, его спортивные достижения, то мы получим определенный набор критериев, по которым сам человек судит о собственной значимости.
Когда живешь в подобном обществе, "зрение" ухудшается, начинает казаться, что в дворниках гораздо меньше человеческого достоинства, чем в летчиках. Тогда необходимо вспомнить уроки, которые преподнесло нам тело. Павел делает свои выводы, будучи хорошо осведомленным о неизлечимой страсти человечества к первенству и наградам. В человеческом обществе дворников мало ценят, так как дворника легко заменить. Поэтому им мало платят и смотрят на них сверху вниз. Но в теле разделение труда никак не основано на статусе каждого отдельного члена, статус органа вообще не имеет никакого отношения к выполняемым им функциям. В теле без "дворников" не обойтись. Если вы в этом сомневаетесь, поговорите с больными, которым дважды в неделю приходится делать почечный диализ.
Библия жестко говорит о лицеприятии. Иаков описывает ситуацию, которая всем нам хорошо знакома: "Ибо, если в собрание ваше войдет человек с золотым перстнем, в богатой одежде, войдет же и бедный в скудной одежде, и вы, смотря на одетого в богатую одежду, скажете ему: "тебе хорошо сесть здесь", а бедному скажете: "ты стань там, или садись здесь, у ног моих", то не пересуживаете ли вы в себе и не становитесь ли судьями с худыми мыслями?" И он так завершает свою мысль: "Но если поступаете с лицеприятием, то грех делаете и пред законом оказываетесь преступниками. Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем" (Иак. 2:2-4, 9-10).
Но вот в другом месте Павел о той же истине говорит более позитивно: "Нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос" (Кол. 3:11).
В нашем обществе повсеместно присутствуют "табели о рангах" - начиная с футбола и кончая стиральными порошками, а потому потребность делить все на первосортное и второсортное может проникнуть и в церковь Христову. Но схема действия группы людей, следующих за Иисусом Христом, не должна напоминать военную или промышленную структуру. Церковь, основанная Иисусом, больше похожа на семью, в которой сын, отстающий в развитии, пользуется такой же любовью, как и его брат-вундеркинд. Церковь - это "тело", состоящее из удивительно разнообразных клеток, которые могут выжить, лишь трудясь сообща.
От своих "клеточек" Бог требовал только одного: быть верными "Главе". Если целью жизни каждой клетки является служение нуждам всего тела, то Тело пребывает в счастье и здравии. И что удивительно: только в церкви можно наблюдать подобную "уравниловку". Бог наделил каждого человека способностью общаться с Собой. И в Теле Христовом учитель воскресной школы с трехлетним стажем не менее почитаем, чем епископ: работа учителя не менее важна. Грош вдовы в церкви приравнен к десятине миллиардера. Нрав, красота, утонченность, цвет кожи, начитанность - все это не имеет значения. Главное - верность Главе, И через Главу - друг другу.
В нашей маленькой Карневильеской церквушке есть прихожанин - гаваец по имени Лу. Его тело обезображено проказой: у него нет бровей и ресниц, на лице постоянно застывшее выражение. Веки парализованы, а потому глаза постоянно наполнены слезами, как будто он плачет; он практически ослеп.
Но Лу неустанно борется с растущим чувством оторванности от мира. Он потерял осязание, что в сочетании с почти полной слепотой сделало его пугливым и отрешенным. Больше всего он боится потерять слух, так как очень любит музыку! Кроме физического присутствия на богослужении Лу может служить церкви лишь одним способом: он поет псалмы Богу, аккомпанируя себе на арфе. Врачи придумали для него специальную перчатку, которая позволяет ему перебирать струны, не повреждая при этом руки, потерявшие болевые ощущения.
Но важнейшая истина заключается в том, что ни один другой член не помогает так духовной жизни нашей церкви, как Лу со своей музыкой. Он оказывает на нас всех такое же влияние своим скромным даром, как и любой другой член - свои даром. Если Лу больше не будет с нами, в церкви останется пустое место, которое никому не дано заполнить - даже профессиональному арфисту с ловкими чуткими пальцами. Все в церкви знают: Лу жизненно важен для общины, как важен и его вклад. Он не менее важен, чем любой другой наш прихожанин. В этом и заключен секрет Тела Христова. Если каждый из нас поймет, что сами по себе мы обретаем значимость лишь как члены и служители Тела; если мы увидим ценность в своих братьях по церкви, то, возможно, клетки Тела Христова начнут функционировать так, как и было задумано.
5. Единство
Мы не можем существовать сами по себе. Наша жизнь связана с жизнями других людей тысячами невидимых нитей. По ним, будто по симпатическим нервным волокнам нашего тела, постоянно передаются исходные и ответные импульсы. Они появляются в результате наших действий и возвращаются к нам в качестве ответных сигналов.
Герман Мелвилл.
Биолог достает из инкубатора яйцо с полностью созревшим цыпленком. Всего три недели назад это яйцо было простейшей клеткой (самая большая из существующих клеток организма - неоплодотворенная яйцеклетка страуса). Теперь же это сотни миллионов клеток, образующие водоворот постоянно перемещающейся протоплазмы, делящейся на части, подготавливающей себя к жизни вне яйца. Биолог раздавливает скорлупу, принося жизнь цыпленка в жертву.
И хотя эмбрион теперь мертв, некоторые его клетки продолжают свою деятельность. Тело умирает быстро, но отдельные его ткани могут не сдаваться еще некоторое время. Из крошечного сердечка ученый извлекает несколько клеток мышечной ткани, помещает их в физиологический раствор. Под микроскопом эти разрозненные клеточки похожи на вытянутые, тонкие перекрещивающиеся цилиндрики, напоминающие секции железнодорожного полотна. Они постоянно пульсируют, даже оказавшись вне тела. Каждая клеточка бьется в непрерывном ритме - жалкая и бессмысленная дробь теперь, когда они больше не находятся в организме цыпленка. Но при полноценном питании эти разрозненные клеточки могут продолжать жить. Отделенные от организма хозяина, клетки сокращаются нерегулярно, каждая в своем режиме: в среднем они осуществляют 350 сокращений в минуту. Но при внимательном изучении можно заметить: через несколько часов их пребывания в физиологическом растворе происходит необычное явление. Если мы возьмем для эксперимента, например, пять клеток сердца, то обнаружим: через пару часов две из них начинают сокращаться в унисон друг другу, через какое-то время в унисон сокращаются три клетки, а вскоре и все пять. Теперь вместо пяти разных ритмов биения существует один. Что же это? Каким образом чувство ритма сохраняется в физиологическом растворе и почему?
Некоторые жучки-светлячки ведут себя точно так же. Можно понаблюдать за их скоплением где-нибудь на опушке леса. На первый взгляд кажется, что все они светятся, кому как заблагорассудится. Но если присмотреться повнимательнее, то станет ясно: все они зажигаются и гаснут одновременно. И вы видите вспышки не одного, а потом другого, а потом третьего и так далее светлячка, а синхронные вспышки одновременно пятидесяти жучков. Клетки сердца, так же как и светлячки, обладают удивительным свойством: у них развито необычайное чутье - играть одну и ту же ноту в одно и то же время, даже в отсутствие дирижера.
Согласованность - очень любопытный феномен для клеток, живущих вне тела. А можете себе представить, в каком режиме они живут внутри тела? Все клетки организма должны работать в одном темпе - иначе человек или животное умрет. Каждая клетка постоянно должна быть в курсе всего, что происходит во всем организме. Как может белая кровяная клетка в теле летучей мыши знать: кого атаковать как неприятеля, а кого приветствовать как друга? Этого никто не может объяснить.
Ясно только одно: все клетки обладают абсолютным чувством принадлежности.
Вся живая материя схожа; кровь животных отличается от хлорофилла растений всего одним атомом. Тело может установить даже едва ощутимые различия, ориентируясь по запаху; оно великолепно знает все сотни триллионов своих клеточек. Первые люди, которым было пересажено сердце, умирали не потому, что сердце плохо работало, а потому, что невозможно было обмануть их тело. Несмотря на то, что клетки нового сердца были точно такими же, как и старого, и бились они в том же ритме, - они были чужими, не принадлежали этому телу. Природный код принадлежности был нарушен. Почувствовав пришельцев, тело закричало "Чужаки!" и объявило мобилизацию всех клеток для уничтожения пришельцев, Эта неразгаданная тайна иммунной реакции не позволяет развиваться науке трансплантологии.
Процесс идентификации усложняется еще и тем, что состав Пола Брэнда сегодняшнего - клетки костной ткани, жировые клетки, клетки крови, клетки мышечной ткани - отличается от его же состава десятилетней давности. Хотя и тогда присутствовали такие же клетки. Но они были заменены новыми (за исключением нервных клеток и клеток мозга, которые никогда не меняются). Таким образом, мое тело можно сравнить больше с фонтаном, чем со скульптурой: сохраняя свою прежнюю форму, оно постоянно обновляется. Каким-то образом мое тело определяет принадлежность новых клеток и принимает их.
Что же заставляет клетки работать так сплоченно? Кто координирует очень специализированные функции движения, зрения и умственной деятельности, в которых участвуют сотни триллионов клеток?
Секрет спрятан глубоко внутри ядра каждой клетки: координатором всех сложнейших процессов организма является нить молекул ДНК. Как только хромосомы яйцеклетки и сперматозоида объединяются, двойная спираль ДНК расплетается на две отдельные цепи, в точности как расходятся зубцы застежки-молнии. Затем на каждой цепи восстанавливается недостающая часть - возникают новые молекулы-спирали. Этот процесс происходит при каждом клеточном делении: 2,4, 8, 16, 32 клетки, и все новые клетки содержат идентичные молекулы ДНК. Любая клетка организма несет полный набор генов (у человека их насчитывается до ста тысяч), но, в зависимости от ее специализации, работает только часть этих генов. ДНК раздает клеткам такое количество инструкций, что, если бы их можно было записать на бумаге, получилось бы многотомное издание на шестьсот тысяч страниц. Нервные клетки руководствовались бы инструкциями из четвертого тома, а клетки почек - из двадцать пятого тома, но и в те и в другие заложен полный объем необходимой информации . Каждая клетка получает "удостоверение с печатью" о том, что она является полноправным членом данного тела. Все клетки снабжены генетическим кодом. Этот код настолько полный, что все тело могло бы существовать на основе информации, заложенной в любой отдельно взятой клетке. Вот почему сейчас так много говорят о возможности клонирования.
Но Создатель ДНК пошел еще дальше: Он поставил перед человечеством новую, более почетную задачу - участие в Его собственном Теле. И начинается это участие с замены всех его составляющих, т.е. надо проделать то, что делает ДН К в каждой новой клетке тела. То сообщество, которое называется Телом Христовым, отличается от любого человеческого сообщества. В отличие от правил вступления в общественную или политическую партию, участие в нем подразумевает радикальные изменения: в каждую клетку закладывается новый код. Фактически, я становлюсь генетически подобен Самому Христу, так как принадлежу теперь Его Телу.
Чем больше я думаю об этом сравнении, тем яснее вижу одну духовную истину, которая в Библии звучит часто, но слишком парадоксально: "Или вы не знаете самих себя, что Иисус Христос в вас?" (2 Кор. 13:5); "Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос" (Гал. 2:19,20) - это слова Павла. А вот еще: "Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас" (Ин. 14:20), "Я есмь Лоза, а вы ветви" (Ин. 15:5), Это уже говорил Иисус.
Я могу чуть-чуть представить себе, что значит повидать живого Христа, когда начинаю искать параллели этому событию в материальном мире. Подумайте о таинстве жизни: ДНК передает каждой клетке информацию о том, какой ей следует быть. Христос же вживил в нас духовную жизнь - не менее реальную, чем жизнь физическая. Порой я начинаю сомневаться в своем новом естестве, чувствую себя прежним. Но Библия говорит однозначно: "Верующий в Сына имеет жизнь вечную; а не верующий в Сына не увидит жизни" (Ин. 3:36). Различие между человеком, пребывающим со Христом, и человеком, не пребывающим в Нем, так же велико, как различие между живым телом и мертвой тканью. ДНК заставляет химические и минеральные элементы складываться в живой, растущий организм, каждая из частей которого имеет только ей свойственные функции и качества. Сходным образом Бог использует ткани и гены душевного человека - он расщепляет их, а потом сцепляет снова, примешивая к ним Дух Свой,
Это стало возможным только благодаря Иисусу: девственное рождение показывает, что Его ДНК была соединением Божьей и человеческой ДНК. И теперь, благодаря моему единению со Христом, я могу буквально нести в себе Божье присутствие.
Невероятная идея "смены личности" реально осуществляется в момент обращения. Иисус говорил об этом простыми словами - чтобы слушатели могли Его понять. В разговоре с Никодимом Он назвал эту смену личности "рождением свыше", показывая, что духовная жизнь невозможна без кардинальных изменений в человеке - таких же резких, как рождение младенца в мир. В результате этой замены естества мы начинаем носить в себе не просто образ Бога, не просто философию Бога, не просто веру в Бога, но истинное Божье естество. Итак, один из результатов обращения - мы обретаем гены Христовы: когда мы предстанем перед Богом, то Он будет судить в нас не наши несовершенства, а совершенства Христовы. "Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое... Ибо не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом" (2 Кор. 5:17, 21). В другом месте Павел пишет: "Жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге" (Кол. 3:3). Мы - в Нем, а Он - в нас.
Полный идентификационный код моего тела заключен в каждой клетке моего организма. Так же и реальность Божия проникает в каждую клетку Его Тела, скрепляя нас, члены Его, истинной, глубинной связью. Я чувствую эту связь, когда встречаюсь в Индии, Африке, Америке с совершенно незнакомыми мне людьми, которые, однако, как и я, хранят верность Главе Тела. И мы мгновенно становимся сестрами и братьями - братскими клетками одного Тела. Мы вместе радуемся, что являемся частью Вселенского Тела Христова, которому принадлежат все, в ком пребывает Бог.
Вместе с огромными преимуществами, которые нам дает смена личности, на наши плечи ложатся и сложные обязанности. Когда в миру мы совершаем какие-либо поступки, то буквально "вмешиваем" в них Бога. Павел провел аналогию с телом, чтобы показать развратным коринфянам, какую именно новую личность они теперь обрели. Вы - члены тела Христова, - предупреждал он их. - Так неужели можно взять члены Христовы и слить их с проституткой? Да никогда! Неужели вы не знаете: тот, кто ходит к проститутке, становится един с ней в теле ее? Не знаете ли, что вы не свои? Вы куплены дорогою ценою, поэтому прославляйте Бога телами вашими (см. 1 Кор. 6:15-16,19-20).
Невозможно представить себе более сильный аргумент против греха. Павел не старается запугать, говоря: "Бог все видит". Но он хочет, чтобы верующие четко поняли: мы - воплощение Бога в миру. Это огромная ответственность - быть в миру Телом Христовым.
Сам процесс присоединения к Телу Христову может, на первый взгляд, показаться отказом от самого себя. Я перестаю быть независимым. Но, как это ни смешно, отказываясь от прежней системы ценностей, основанной на конкуренции, силе, богатстве и таланте, я посвящаю себя Христу - Главе - и мгновенно становлюсь свободным! Пропадает тяга к соперничеству. Мне не приходится больше галопировать по жизни в поисках способов самовыражения. Мое новое естество таково: я хочу теперь жить так, чтобы окружающие видели Христа во мне. Видели Его любовь, а не мои собственные достоинства и таланты. Все достоинство мое, вся ценность моя - в Нем. Я понял, что этот процесс самоотречения и последующего самообретения очень полезен и совершенно хорош сам по себе.
